VIVOS VOCO: Н.С. Лебедева, "Подготовка нюрнбергского процесса" (Заключение)

Фашистским агрессорам противостоял общий фронт свободолюбивых народов, однако именно советский народ, советское государство сыграло решающую роль не только в разгроме фашизма, но также и в том, что законный гнев народов, их чувство справедливости нашли удовлетворение. Советское правительство, выдвинув еще в 1942 г. идею создания Международного трибунала для суда над главными военными преступниками, последовательно отстаивало ее в переговорах со своими союзниками. Глубокое чувство возмущения совершенными преступлениями, осознание опасности, которая угрожает всей человеческой цивилизации, если не будут приняты меры для предотвращения агрессивных войн и связанных с ними чудовищных преступлений в будущем, побудили широкие круги общественности западных стран-союзников СССР по антифашистской коалиции активно выступать за проведение международного процесса над главными военными преступниками. Правительства США и Великобритании, занимавшие в течение нескольких лет негативную позицию, вынуждены были также согласиться на проведение такого процесса. Не последнюю роль сыграло понимание того, что международный процесс над фашистскими главарями поможет предотвратить в будущем повторение столь опасных для их собственных стран преступлений. Определенную ставку правящие круги США и Англии делали и на пропагандистское значение предстоящего процесса, который бы помог им укрепить свой престиж как "защитников свободы и демократии".

В июне - августе 1945 г. в Лондоне на Конференции представителей четырех великих держав на основе советского и американского проектов были разработаны соглашения и устав Международного военного трибунала. Участниками конференции были люди, различные по своему воспитанию и мировоззрению, представлявшие полярно противоположные системы права. И тем не менее им удалось в течение шести недель разрешить сложные проблемы, связанные с организацией новой формы интернациональной юстиции - созданием Международного военного трибунала. Успех конференции объясняется тем, что перед ней стояла общедемократическая задача борьбы с фашизмом, борьбы с агрессивной войной, борьбы за принципы гуманности в отношениях между людьми, между народами, между расами.

На высоте задач, стоявших перед международным правосудием, оказались и многочисленные сотрудники аппаратов главных обвинителей от СССР, США, Англии и Франции, которые в чрезвычайно короткий срок проделали колоссальную работу по подготовке судебного процесса, и судьи Международного военного трибунала. Дело было не только в профессиональном мастерстве и хорошем знании международного уголовного права, но и в отношении к той исторической роли, которую должен был сыграть процесс в разоблачении фашизма и агрессии.

Суд в Нюрнберге был международным в полном смысле этого слова - он выражал волю 23 стран, подписавших или присоединившихся к Лондонскому соглашению. Тем самым еще раз было продемонстрировано, что и в послевоенное время имеется существенная основа для плодотворного сотрудничества государств с различным социальным строем - воля людей к миру и упрочению международного правопорядка.

Однако существовали трудности и разногласия, некоторое влияние на позицию западных судей оказывала менявшаяся на их глазах политическая обстановка, а в некоторых случаях - давление извне (в частности, при решении таких вопросов, как виновность Шахта, Фриче, Папена, и непризнании генштаба и верховного командования гитлеровской армии преступными организациями и др.).

Особенно резкой была оппозиция принципам Нюрнберга со стороны военного руководства США и Англии. Генерал Д. Эйзенхауэр и фельдмаршал Б. Монтгомери, находившиеся в это время в Европе, весьма неодобрительно отнеслись к попыткам обвинителей добиться признания генштаба и ОКБ преступными организациями и осуждения таких его представителей, как фельдмаршалы Йодль и Кейтель и адмирал Дениц [1]. Вскоре после открытия процесса в редакционной статье полуофициоза "Арми энд нэви джорнел" были сделаны резкие выпады против Международного военного трибунала. В ней утверждалось, что военных в Нюрнберге судят не за их преступления, а лишь за принадлежность к военному сословию [2].

Не однозначно относились к проходившему процессу и руководящие политические деятели США и Англии. Американский исследователь У. Босх по этому поводу писал следующее: "Отношение нового кабинета (США к Нюрнбергскому процессу. - Н.Л.) может быть охарактеризовано как прагматическое и осторожное". "Официальная позиция госдепартамента относительно международных процессов над главными военными преступниками, - писал в другом месте своей работы У. Босх, - не изменялась ни в ходе, ни после осуществления наказания нацистов, но его негласное отношение претерпело изменение в ходе процесса. Новая политика выявилась уже в июне 1946 г., за три месяца до вынесения приговора... Нюрнберг подвергся еще большей переоценке в свете новых трений между Россией и США" [3].

Все это и обусловило определенные недостатки приговора Нюрнбергского трибунала, недостатки, отмеченные в особом мнении советского судьи [4].

Но несмотря на существенные расхождения в мнениях судей по отдельным пунктам, приговор трибунала выразил единодушие представителей четырех стран в осуждении гитлеровских главарей и таких преступных организаций германского фашизма, как руководящий состав нацистской партии, СС, СД и гестапо. Приговор признал агрессию тягчайшим преступлением и вошел в историю как документ, разоблачивший нацизм, как грозное предупреждение всем поджигателям войны.

Нюрнбергский процесс - это прежде всего процесс антифашистский. Перед всем миром трибунал раскрыл человеконенавистническую сущность всей системы германского фашизма, его основных идеологических и политических установок, показал, как расовая доктрина вела Германию к агрессивной войне и к систематическому применению преступных методов ее ведения. Но это был не только антифашистский, но по существу и антимилитаристский и антиимпериалистический процесс, поскольку он раскрыл ту особо опасную роль, которую сыграли германский милитаризм и крупные монополии в установлении в Германии нацистского режима, в подготовке и развязывании агрессивных войн и в чудовищных преступлениях гитлеровцев.

Международный военный трибунал мог бы внести еще больший вклад в общее дело Объединенных Наций, если бы его деятельность не ограничилась только одним процессом. Но изменившаяся политическая обстановка в мире, развязанная западными державами и в первую очередь США "холодная война" поставили под удар дальнейшее международное сотрудничество в судебном преследовании и наказании главных военных преступников второй мировой войны.

Советский Союз и Франция выступали за продолжение деятельности трибунала и, в частности, за немедленную подготовку второго процесса - процесса над крупными германскими промышленниками [5]. Однако ни США, ни Англия не поддержали это предложение. Напротив, они сделали все, чтобы Международный трибунал прекратил свое существование.

17 июня 1946 г. генерал Т. Тэйлор, на которого была возложена задача организации последующих процессов над главными военными преступниками, через представителя госдепартамента в Париже запросил инструкции по проведению дальнейших процессов. В своем ответе государственный секретарь США Д. Бирнс писал:

"Соединенные Штаты не могут официально предстать в роли государства, не желающего организации следующего процесса... Но если план реализации второго процесса провалится то ли вследствие несогласия между остальными тремя правительствами, то ли вследствие того, что одно или более из трех правительств не согласится на условия и требования, которые необходимы с точки зрения интересов США, но тем лучше" [6].

В докладе Р. Джексона на имя Г. Трумэна от 7 октября 1946 г. также говорилось, что

"у США нет ни моральных, ни юридических обязательств предпринимать другой процесс такого рода" [7].

Джексон же выступил и против подготовки процесса над крупными германскими промышленниками. Он писал в письме Г. Трумэну:

"Особый процесс над промышленниками создаст впечатление, будто они преследуются лишь потому, что они промышленники. Это тем вероятнее, что, преследуя их, мы оказались бы в союзе с советскими коммунистами и французскими левыми" [8].

Несмотря на то, что деятельность Международного трибунала ограничилась одним процессом, она внесла огромный вклад в дело мира. Устав Международного военного трибунала и его приговор стали одной из важнейших вех на пути дальнейшего развития прогрессивных принципов международного права, положили начало формированию "нюрнбергского права", т.е. системы правовых норм, которые призваны охранять мир, вести борьбу с агрессией, а в случае, если она развязана, осуществлять защиту жертв войны и привлекать к ответственности виновников агрессии и военных преступников.

Нюрнбергская идея ответственности за агрессию глубоко проникла в сознание сотен миллионов людей и стала таким образом огромной силой. Поэтому можно говорить не только о политической и юридической роли Нюрнбергского процесса, но и о нравственном его значении. Нюрнбергский процесс способствовал росту общественного сознания, обострению чувства ответственности народов в вопросах войны и мира.

Это уже сказалось на отношении народов к американской агрессии во Вьетнаме, это сказывается в настоящее время и на отношении мировой общественности к израильской агрессии против арабских стран, к преступлениям чилийской хунты.

Сержант Вуд - палач Нюрнбергского трибунала

Литература

1. W. Bosch. Judgment on Nuremberg. Chapel Hill, 1970, p. 171.

2. "Army and Navy Journal", 1945, Dec. 1, p. 468.

3. W. Bosch. Op. cit., p. 33-34.

4. Советский представитель выразил свое несогласие с оправданием Шахта, Папена и Фриче, с применением мягкого наказания Гессу, с отказом трибунала признать преступными организациями германское верховное командование, генеральный штаб, а также имперское правительство ("Нюрнбергский процесс...", т. 7, стр. 516-541).

5. ЦГАОР, ф. 7445, оп. 1, ед. хр. 2810, т. IV, лл. 1-8.

6. Т. Taylor. Final Report to the Secretary of the Army on Nuremberg War Crime Trials Under Control Council. Washington, 1949, p. 282.

7. "Report of R. H. Jackson...", p. 435-436.

8. Цит. по: А.И. Полторак, Е. В. Зайцев. Рурские господа и вашингтонские судьи. Л., 1968, стр. 12.