Марксизм изучает два аспекта явлений. С одной стороны, марксисты подходят к науке, как к одному из проявлений человеческой деятельности, устанавливая, каким образом в условиях любого общественного строя научная деятельность зависит от меняющихся запросов, в конечном счете, от способа производства. Они показывают также, как наука в свою очередь воздействует на изменение способов производства, а следовательно, на изменение всего общества. Такой анализ необходим при любом научном подходе к историческим явлениям, и ныне даже немарксисты частично признают это. С другой стороны, Маркс и Энгельс не ограничивались анализом изменений в обществе. В диалектике они видели науку об общих законах изменений не только в человеческом мышлении, но и во внешнем мире, который отражается в человеческом сознании. Иными словами диалектика применима к вопросам "чистой" науки так же, как и к общественным связям науки.

Ученые все больше осознают возможность применения идей марксизма для определения роли науки в жизни общества. Одни всецело или частично признают это положение, иные ожесточенно борются против него и утверждают, что они стремятся постичь чистую науку ради самой науки. Но многим из этих ученых невдомек, что марксизм каким-то образом охватывает на только общественные явления, но и чисто научные проблемы, такие как таутомерия в химии или проблема индивидуальности в биологии. Даже некоторые марксисты склонны считать изучение таких научных и философских вопросов делом несущественным.

Личный пример Ленина может служить лучшим образцом в этом вопросе. В 1908 г. русская резолюция потерпела неудачу. Необходимо было зозродить революционное движение. Ленин видел, что это возможно осуществить лишь на прочной теоретической основе. И он создал "Материализм и эмпириокритицизм". Эта работа потребовала не только изучения произведений таких философов, как Э. Мах и К. Пирсон, которых Ленин раскритиковал, но и работ таких физиков как Г.Р. Герц, Дж.Дж. Томсон и А.А. Беккерель, чьи открытия можно было истолковывать с позиций материализма или идеализма. Однако Ленин не ставил перед собой задачу охватить все области науки. Основной упор он сделал на открытия, которые привели к революции в физике, стремительно развивавшейся в ту пору, Он мало коснулся вопросов астрономии, геологии, химии и биологии.

За 30 лет до Ленина Энгельс сделал попытку с марксистских позиций подойти к рассмотрению науки в целом. Всю жизнь он зорко следил за успехами наук. Начиная с 1861 г. Энгельс поддерживал тесную связь с химиком Шорлеммером в Манчестере и в течение многих лет вместе с ним и Марксом обсуждал вопросы развития науки, В 1871 г. Энгельс переехал в Лондон и посвятил себя изучению потока научной литературы, рассеянной в монографиях и периодике Он задумывал создать объемистый труд с тем, чтобы показать, что те же диалектические законы движения, которые действуют в отношении бесконечных беспорядочных изменений в природе, управляют случайностью событий в истории. Если бы эта книга была написана, она имела бы неоценимое значение для развития науки. Наряду с политической деятельностью, перед Энгельсом стояли неотложные вопросы идеологического порядка, требующие своего разрешения. Нужно было дать отповедь Дюрингу, и надо думать, что "Анти-Дюринг", который охватывает все вопросы человеческих знаний, был бы произведением более великим, чем "Диалектика природы" даже в том случае, если бы Энгельс завершил этот свой труд. После смерти Маркса в 1883 г. перед Энгельсом встала титаническая задача по редактированию и завершению "Капитала". Кроме того, в этот период Энгельс написал "Людвига Фейербаха" и "Происхождение семьи, частной собственности и государства".

Ему так и не суждено было завершить работу над "Диалектикой природы". Черновик монографии состоит из четырех связок рукописей, исписанных почерком Энгельса, ряда цитат из высказываний греческих философов и заметок Маркса. Часть рукописи была уже подготовлена к печати, хотя, как будет видно из дальнейшего, можно почти с уверенностью сказать, что она подверглась бы еще более тщательному пересмотру. В большинстве она состоит из черновых заметок, которые Энгельс надеялся подвергнуть последующей обработке. Сплошь и рядом они с трудом расшифровываются и прочитываются. Текст изобилует сокращениями, например, "маг." обозначает магнит или магнетизм. На полях часто встречаются наскоро сделанные пометки и наброски. Основная часть рукописи написана на немецком языке, а так как Энгельс с одинаковой легкостью мыслил также по-английски и по-французски, он часто создавал "гибридные" предложения, составленные из фразеологических оборотов, взятых из разных европейских языков *. Перевод таких предложений представляется весьма трудной задачей, и порядок следования отдельных частей в них не всегда ясен.

* Примеры таких "гибридов" в журнальной публикации опущены.

Большая часть рукописи, видимо, была подготовлена в период между 1872 и 1882 гг., иначе говоря, отражает уровень науки 70-х годов прошлого столетия. Поэтому человеку, не знакомому с историей науки того времени в ее теоретическом и прикладном аспекте, порой трудно разобраться в этих вопросах. Представление о том, что ныне называют принципом сохранения энергии, в ту пору только начинало проникать в физику, химию и биологию. Но оно еще далеко не полностью было осознано и еще меньше применялось в науке. Такие слова, как "сила", "движение" и "vis visa", использовались лишь в тех случаях, когда имели в виду понятие энергии в современном понимании этого слова. Разделы "Основные формы движения", "Мера движения. - работа", "Теплота" в основном посвящены рассуждениям по спорным вопросам, связанным с нерешенными или ощибочными теориями в толковании энергии. Это интересно с точки зрения изучения понятия в развитии и постижении методологического подхода Энгельса к решению спорных проблем, в науке. С тех пор многие из них уже утратили свою актуальность. Выражением "vis visa" уже больше не пользуются для обозначения сдвоенной кинетической энергии, понятие "сила" приобрело совершенно определенное значение в физике.

* * *

Энгельс не опубликовал бы рукописей в том виде, как они дошли до нас. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в статье о приливных трениях, написанной в более поздний период, он пользуется уже более современной терминологией. Рукописи представляют интерес не столько с точки зрения подробного критического анализа теорий, многие из которых уже утратили свое значение, сколько с точки зрения проникновения в метод мышления Энгельса при разрешении теоретических вопросов в науке. В этой связи фрагмент об электричестве представляется еще более "устаревшим". Он интересен как образец критики несостоятельности взглядов Г. Видеманна.

Заключительная часть содержит призыв к изучению более тесной связи между химическим и электрическим действием, и, выражаясь словами Энгельса, "именно здесь надо ожидать наибольших результатов" *. Это предвидение Энгельса, конечно, полностью подтвердилось - ионная теория Аррениуса произвела переворот в химии, а электронная теория Томсона революционизировала физику. И в этом случае можно утверждать, то рукопись подверглась бы переработке перед публикацией.

* К. Маркс, Ф. Энгельс. Полн. собр. соч., изд. 2, т. XX, стр. 607.

В письме к Марксу от 26 августа 1882 г. Энгельс отмечает, что Сименс а своем президентском обращении к Британской Ассоциации дал определение новому понятию, а именно, единице электрической мощности ватту, который пропорционален сопротивлению, помноженному на квадрат тока, в то время как электродвижущая сила пропорциональна сопротивлению, умноженному на ток. Он сопоставляет эти два понятия (ватт и электродвижущую силу) с выражениями момента и энергии, рассмотренными в разделе "Мера движения.- Работа", и указывает, что в каждом случае мы имеем дело с простой пропорциональностью (момент как скорость, а электродвижущая сила как ток) в том случае, когда мы не рассматриваем вопрос о переходе одной формы энергии в другую. Но, в случае, когда энергия превращается в тепло или работу, истинное значение определяется путем возведения в квадрат скорости или тока. "Таким образом, это и есть общий закон движения, впервые сформулированный мною" *. Теперь нам понятно, почему это так. Момент и электродвижущая сила, обладающие направленностью, становятся обратимыми, когда скорость и ток обратимы. Но энергия не изменяется. Таким образом, скорость или ток входят в состав формулы, как квадрат (или какая-либо равная мощность), поскольку (-х)² = х².

* К.В. Сименс (1823-1883) - президент Британской ассоциации содействия развитию науки . Обращение Сименса появилось в "Nature" 24 августа 1882 г.

В разделе о "Приливном трении" Энгельс допустил серьезную ошибку, или, точнее сказать, ошибку, которую можно было бы считать серьезной в случае опубликования работы. Но я очень сомневаюсь в этом. В рукописных заметках, относящихся к "Анти-Дюрингу", Энгельс разделял мнение, широко распространенное в XIX столетии, о том, что математические аксиомы справедливы и самоочевидны, поскольку наши предки были убеждены в их истинности, в то время как эти же аксиомы не показались бы самоочевидными для бушмена или коренного жителя Австралии, Можно с несомненностью сказать, что в наши дни такой взгляд нельзя признать правильным. Энгельс, по-видимому, осознавал ложность этого положения и не опубликовал его. Я почти не сомневаюсь в том, что сам Энгельс или кто-нибудь из его научных друзей, таких как Шорлеммер, обратили бы внимание на ошибку, допущенную в статье "Приливные трения". Но и сама эта ошибка представляет интерес, поскольку это одна из тех ошибок, которые вследствие неправильных рассуждений (а именно, что день уменьшился бы, если бы даже не было океанов) приводит к правильному результату. Такие ошибки всегда оказывали исключительно плодотворное влияние на развитие науки.

В иных местах рукописи встречаются совершенно неправильные утверждения. Например, в разделах о звездах и о простейших. Но и в этих случаях нет оснований упрекать Энгельса в том, что он ссылается на видных астрономов и зоологов своего времени. Техническое усовершенствование телескопа и микроскопа, конечно значительно расширило наши представления в этих областях знания за истекшие 60 лет.

С другой стороны, замечания Энгельса о дифференциальном исчислении, хотя они и неприложимы к этой области математики в том виде, как в настоящее время принято излагать этот материал, надо признать правильными для эпохи, в которой жил Энгельс; они были справедливы и в более позднее время. Он отмечает, что дифференциальное исчисление фактически развивалось через противоречия, и от этого нисколько но пострадало. В наше время многие теоремы, на которые ссылается Энгельс, неизменно требуют строгих доказательств. Есть математики, заявляющие, что они устранили эти противоречия. Но в сущности они лишь сдвинули их на задний план, где эти противоречия заняли свое место в системе математической логики. Все попытки вывести математику из набора аксиом и правил для их применения не только потерпели неудачу, но они вообще обречены на неудачу, как это доказал Гедель. Таким образом, тот факт, что математические исчисления можно излагать, не затрагивая частные противоречия, упомянутые Энгельсом, вовсе не опровергает действенность его диалектических рассуждений.

После всех этих критических замечаний приходится поражаться тому, как Энгельс предвидел прогресс науки на протяжении минувших 60-ти лет. Ему была не по душе атомная теория электричества, которая господствовала в период с 1900 до 1930 гг., пока не стало очевидным, что электрон проявляет себя не только как частица, но и как система движущихся волн. В свое время можно было думать, что Энгельс "делал ставку не на ту лошадь". Его утверждение о том, что жизнь характеризуется особенностью поведения белковых тел, большинству биохимиков казалось односторонним, поскольку каждая клетка содержит и многие другие сложные органические вещества, помимо белков. Лишь в последние четыре года обнаружилось, что некоторые чистые белки не проявляют одной из наиболее важных особенностей живых существ, а именно, способности к воспроизведению себе подобных в разных условиях окружающей среды.

Метод мышления Энгельса ясно проявляется во всех разделах книги; мне думается, что разделы, касающиеся биологии, весьма ценны и имеют самое непосредственное отношение к современной науке. Может быть, конечно, мне, как биологу, именно здесь доступно понимание всех нюансов хода мыслей Энгельса, которые,возможно, ускользнули от моего внимания в разделах, посвященных вопросам физики. Это можно приписать и тому, что на протяжении последних двух поколений биология претерпела менее резкие изменения, чем физика.

С целью облегчить задачу читателю, я снабдил книгу примечаниями, которые помогут проследить за ходом развития науки со времени Энгельса. Возможно, некоторые читатели скажут мне, что Энгельс не всегда был прав. Против этого Энгельс вряд ли возразил бы. Он хорошо понимал, что не безгрешен и что рабочему движению чужды проповедники или священные писания. Книга Энгельса "Положение рабочего класса в Англии", написанная в 1844 г., вышла в США на английском языке в 1885 г. и была впервые издана в Англии в 1892 г. В предисловии, написанном 48 лет спустя, Энгельс говорит: "Я умышленно не исключил из текста многие предсказания и среди них и такое, как неизбежность социальной революции в Англии в ближайшее время, которое я сделал в порыве юношеского пыла. Удивительно не то, что многие предсказания не сбылись, а то, что очень многие подтвердились" *.

* J.B.S. Haldane, Preface to F. Engels "Dialectics of Nature", N.Y., 1940, p. XIII.

Я полагаю, что читатели "Диалектики природы" придут к такому же заключению.

Я еще не упомянул разделы посвященные истории науки. Их следует отнести к наиболее блестящим страницам работы. Однако они отражают ход мыслей, развитых Марксом и Энгельсом во многих других произведениях; в последующий период эти мысли подверглись дальнейшей разработке другими авторами, и поэтому большинство читателей воспримут их как менее оригинальные. И, наконец, книга включает очаровательный очерк "Естествознание в мире духов". Среди материалистов обнаруживается тенденция пренебрегать вопросами, затронутыми в этом очерке. Следует отметить, что Энгельс придерживался иного мнения. Он, наоборот, останавливается на рассмотрении ряда явлений, которые в его время относили к так называемым "оккультным" и мистическим, и приходил к тем же выводам, что и большинство ученых-исследователей, работавших в соответствующих областях науки. Как и Энгельс, для решения определении проблем они подходили с ясным и здравым умом, а также с чувством юмора.

К сожалению, не только марксизму, но и всем областям естественных наук очень не повезло. В 1895 г., после смерти Энгельса, рукопись "Диалектики природы" попала к Бернштейну, который ее не опубликовал. В 1924 г. вся рукопись (или часть ее) оказалась в руках у Эйнштейна, который хотя и не считал, что она представляет большой интерес с точки зрения современной физики, в целом одобрительно отнесся к идее ее опубликования. Если Эйнштейн, что весьма вероятно. ознакомился лишь с очерком об электричестве, легко понять его сомнения, поскольку этот раздел почти полностью посвящен вопросам, которые с точки зрения современной науки уже устарели. Впервые "Диалектика природы" появилась в печати в 1927 г. под редакцией Д.Б. Рязанова. Следует отметить, что издание 1935 г., подготовленное В.В. Адоратским, более удовлетворительно, поскольку здесь удалось заново прочитать некоторые места, оставшиеся непонятными в первом издании.

Холдейн часто выступал с лекциями перед рабочими.
На объявлении из "Дейли Уоркер" сообщается о том,
что 8 апреля 1945 г. в Доме Маркса (в Лондоне)
Холдейн прочтет лекцию "Вклад Энгельса в науку"

Если бы мы глубже познали метод мышления Энгельса, то легче было бы понять эволюцию наших представлений о физике на протяжении последних 30 лет. Если бы замечания Энгельса о дарвинизме получили широкую известность, то могу сказать, по крайней мере за себя, я был бы избавлен от некоторых ошибочных взглядов в области теории. И поэтому я от души приветствую издание английского перевода "Диалектики природы" и надеюсь, что будущие поколения ученых оценят, насколько эта книга поможет им выработать гибкость мышления.

Не следует считать, что "Диалектика природы" представляет интерес лишь для ученых. Любой образованный человек, и в особенности человек, интересующейся вопросами философии, найдет здесь много интересного, особенно в главах I, II, VII, IX и X. Одна из причин, объясняющих, почему Энгельс был таким великим писателем, состоит в том, что он, по всей вероятности, был одним из наиболее широко образованных людей своего времени. Он обладал не только глубокими познаниями в области экономики и истории, но свободно разбирался в классической латыни, в таких вопросах, как брачное право в древнем Риме, или мог пускаться в рассуждения о процессах, происходящих в куске неочищенного цинка, погруженного и серную кислоту. Удивительно, что он умудрился накопить столь обширные познания, не будучи по натуре человеком замкнутым, занятым лишь наукой. Ведь наряду с этим он принимал активное участие в политической жизни, стоял во главе промышленного предприятия и даже увлекался охотой на лис!

Энгельсу необходимы были эти знания в силу того, что диалектический материализм - философское учение, которое он обосновал и разработал совместно с Марксом,- это не только философия истории, но учение, которое проливает свет на все события, какой бы природы они не были: от падения камня до воображения поэта. Особое значение эта философия придает взаимосвязи всех процессов, а также искусственному характеру разграничений, внесенных человеком, что наблюдается не только в случае разделения на позвоночных и беспозвоночных животных, или деления на жидкости и газы, но и при разграничении разных областей человеческих знаний, таких как экономика, история и естественные науки.

Глава II представляет общий обзор этого философского учения в приложении к естественным наукам. Главными источниками для изучения диалектического материализма служат труды Энгельса "Людвиг Фейербах", "Анти-Дюринг" и работа Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", а также ряд отрывков из работ Маркса. Именно потому, что эта живая фотография с бесчисленным множеством конкретных приложений, полное осознание ее действенности и значения может быть г.остигнуто лишь постепенно, в ходе ее применения к вопросам истории науки или в отношении какой-либо другой области знаний, представляющей для нас наибольший интерес. Ознакомившись с этой философией, читатель, интересующийся главным образом вопросами политического или экономического порядка, вновь вернется к области своих непосредственных интересов и обнаружит, что после изучения того, как Энгельс применял диалектику к изучению явлений природы, он стал более зрелым материалистом, диалектиком, а следовательно, более дальновидным политическим деятелем или экономистом.

Ясность мышления жизненно необходима, если мы хотим разобраться в исключительно сложной обстановке текущего момента, в которой находится все современное человечество, в частности наша собственная страна, и если мы хотим наметить пути построения лучшего мира. Изучение трудов Энгельса поможет нам уберечься от некоторых поспешных и скороспелых решений вопросов, выдвигаемых текущими событиями, и будет способствовать тому, что мы сознательно и мужественно сможем участвовать в великих событиях нашего времени.

Ноябрь 1939 г.