СТРАННАЯ ИСТОРИЯ

"И баба видит, что неправда идет"

"Пословицы русского народа",
Сборник В. Даля.

Пять лет назад, когда я только раздумывал, стоит ли браться за создание VIVOS VOCO, мне довелось набрести на некий сайт, то ли английский, то ли американский. Он был посвящен истории Второй мировой войны и примечателен обилием и точностью информации, - поэтому я далеко не сразу заметил, что для описания занятия городов и территорий ихними войсками использовался глагол "to liberate", а нашими - "to occupy".

Я вспомнил об этом в связи с яростной дискуссией об освещении истории войны в нынешних школьных учебниках. О степени накала страстей можно судить хотя бы по двум публикациям, появившимся в последние недели. Одна из них - жесткая критическая статья социолога и публициста А.Н. Тарасова, а другая, как бы ответная (хоть это и не совсем так), - возмущенное письмо преподавателя истории Л.А. Кацвы.

Оба автора не впервые участвуют в битвах вокруг исторических сведений и идеологии, передаваемых нашим детям, неизменно находясь по разные стороны барьера. Противоположны и преследуемые ими тактические цели: Тарасов стремится содержание и направленность учебников сделать предметом публичного обсуждения, тогда как Кацва полагает целесообразным "оценку учебников и анализ исторических событий доверить специалистам".

Если отбросить полемические перехлесты, то существо спора выглядит странно: как в учебнике новейшей истории зарубежных стран следует отразить участие и победу СССР во Второй мировой войне? Профессиональный педагог и методист, Л.А. Кацва считает что, "авторы <...> могли бы вообще не касаться советско-германского фронта - это не их задача". Неужели это означает, например, что, описывая сражение в Арденнах, учебник может умолчать о том, что его судьба решалась c участием наших войск, которых подняли в атаку, дабы отвлечь немцев от оказавшихся в затруднительном положении союзников? Или, скажем, можно ли оставить в стороне влияние поражений и побед на Тихом океане и в Атлантике на ленд-лизовские поставки Советскому Союзу? Если Кацва прав, и учебные программы действительно предусматривают такую степень изоляции курсов отечественной и зарубежной истории, то это не просто беда, но питательная среда и для невольных заблуждений, и для злостных искажений.

Увы, как ни старайся, исторические повествования: монографии, статьи, учебники - всегда решают некую сверхзадачу, отражая личность автора и социальный заказ едва ли не больше, чем описываемые события. Сравните, скажем, истории Великой французской революции, написанные Жаном Жоресом и Тьером. Или - более примитивный пример! - книги Герберта Уэллса и Джона Рида с трудами господ вроде Волкогонова... Не нужно непременно быть специалистом, чтобы почувствовать общественное значение исторических экскурсов - вспомним эпиграмму на Карамзина, пущенную неким юным дилетантом-современником:
 

В его "Истории" изящность, простота
Доказывают нам без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута".

Думается, Л.А. Кацва безусловно прав в том, что лишь историки могут (и обязаны!) оценить доброкачественность учебника по части достоверности фактических сведений, надежности использованных источников и т.п. Но скажите, только ли историкам и педагогам-методистам позволено оценить воспитательную направленность умолчаний, акцентов, эпитетов и прочих политтехнологических штучек, наподобие жонглирования глаголами: "освободить" и "оккупировать"?

Александр Шкроб


 


Заметка 29 Ретроспектива Заметка 31

VIVOS VOCO! - ЗОВУ ЖИВЫХ!