16.10.93 (№ 198)

На днях мы, давние оппоненты,чтобы не сказать проще - многолетние враги, сели за один стол. Сели не потому, что по-христиански простили друг другу, а потому, что в жизни каждого человека есть ценности, которые ему дороже самого себя, своих бессонных ночей, смертельных обид и отчаяний. Ценности эти - Родина и Свобода. Сегодня они в опасности.

Инициатор и посредник этой встречи водил сияющим глазом и приговаривал: "Вот так бы Руцкому с Ельциным", а на столе лежала газета "Сегодня", где в редакционной врезке к статье "Буду резать, буду бить" (какие светлые, однако, перспективы... ) было написано: "Городу требуется не трубка мира, а ЧК". А еще через несколько абзацев: "Какие еще нужны доказательства? К чему, пардон, эти формальности буржуазного судопроизводства? ЧП * чтит дух, а не букву закона".

* ЧП - чрезвычайное положение - V.V.

Газета была не красная, не коричневая, не "День" или "Пульс Тушина", а самая что ни есть прогрессивная, либеральная и демократическая. Несколькими днями раньше 42 известных литератора в "Известиях" заявили: "Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу".

Среди литераторов не было ни Проханова, ни Проскурина. К жестким мерам призвали самые достойные люди - сплошь демократы и гуманисты, духовные наследники великого поэта, который любезен нам помимо всего прочего тем, что "милость к падшим призывал". Обратите внимание - "к падшим", то есть к тупым негодяям и нераскаянным грешникам тоже.

Это нагнетание жестокости живо напомнило нам рецепт по благоустройству родины одного старого эмигрантского писателя. - Я знаю, - сказал он, - что надо сделать, чтобы в России все стало хорошо: надо повесить всех коммунистов. - Вас не смущает, что их 16 миллионов? - спросил тогда диссидент и правозащитник Борис Шрагин.

Но писателя это не смутило. И, разумеется, о том, какая часть нации опять уйдет в палачи и вертухаи, чтобы перевешать эти миллионы, он тоже не задумывался. Тем более, что и разговор был лирический, теоретический и неформальный.

Сегодня в стране случилось страшное: танки, пушки, стрельба, жертвы, победители и побежденные. Газеты полны благородной ярости. Фашизм не пройдет! Фашисты - это, естественно, побежденные. А победитель - наш любимый вождь и Президент. Ура!

Почти единодушно интеллектуальная элита поддержала Ельцина, и никто не сказал:

"Господин президент!

Почему Вы стреляли в свой народ? Верховный Совет плохой? Так это Ваш Верховный Совет, это парламент Вашего народа, и другого народа у Вас не будет. Потому что Вас выбрали президентом всея Руси, а не только своей команды.

Господин президент!

В Вашем конфликте с Верховным Советом виноваты как минимум обе стороны и, может быть, больше виноват тот, у кого больше власти".

Предвидим возражение. А "Останкино"? Штурм? Кровь?

В ответ мы спросим вас, братья по разуму: что бы случилось, если бы вышел Верховный Совет в эфир со своим дурацким парламентским часом и кто-нибудь прокричал с экрана что-нибудь непотребно-призывное? Сколько жизней было бы спасено. Что вам дороже - человеческие жизни или коммунистические принципы? Ибо патологическая боязнь неугодного слова - это и есть сталинизм. Неужели вы все коммунисты, ибо кто, кроме них, готов был заткнуть рот оппоненту любой ценой: умрем, но не уступим, а заодно еще не одну сотню народу положим...

И наконец - не забудем, что трагедия началась с президентского указа, и спросим хотя бы себя: неужели глава государства настолько близорук, что не мог рассчитать последствий, когда нарушал закон, по которому стал президентом? И каков в этих событиях процент президентской близорукости, а каков - расчета? Но не называется ли такой расчет провокацией?

И еще: откуда появилось это странное убеждение, что демократия - это Ельцин и ничего, кроме Ельцина? Живут себе народы разных стран, Франция, скажем, или Германия, без всякого Ельцина, но вполне при демократии... И опять же - без президентов демократии бывают, а вот без парламента, без независимого суда, без свободы слова и неприкосновенности личности - нет.

Мы не защищаем Верховный Совет. Иногда он был ужасен. Но это был первый, понимаете - первый парламент России, избранный на альтернативной основе. Хорошо англичанам: у них этой, как говорил тов. Ленин, "говорильне" уже почти 800 лет. Было время подучиться. А нам, что делать нам, если плохо умеем? Отказаться от этой идеи? Прикрыть по указу? Отключить свет и канализацию? Но даже Хасбулатов имеет право есть, пить и спускать за собой воду.

Во всем цивилизованном мире отношения Президента и парламента регламентируются не личными симпатиями, а только законом. Вот французский Президент может распустить Национальную ассамблею, а американскому конституция такого права не дает, и если Клинтон завтра замахнется на конгресс - мы не завидуем Клинтону. Свое "Лефортово" ему обеспечено. Ибо, как сказал поэт, обращаясь к владыкам:

Склонитесь первые главой Под сень надежную закона...

Надеемся, все знают, чей стих? А ведь мальчишка был, сопляк 18-летний, но как четко, как чеканно сформулировал, что нужно России...

Поэтому не перевыборы.

Только отставка.

Монастырь.

Грехи замаливать.