VIVOS VOCO: Г.П. Фаерман, "Торичан Павлович Кравец"

Первое десятилетие XX в. было в некотором отношении замечательным периодом в истории оптики. Грандиозное здание волновой оптики, построенное трудами выдающихся физиков XVIII и XIX вв., к этому времени представлялось вполне законченным. Электромагнитная теория Максвелла не только обобщала все ранее открытые факты и закономерности, но и предсказывала еще не открытые тончайшие детали оптических явлений. Классическая работа П.Н. Лебедева "Опытное исследование светового давления" (1901 г.) явилась триумфом электромагнитной теории света, высшим ее достижением и подтверждением.

Некоторые затруднения, встречавшиеся теорией в установлении формулы для выражения зависимости спектрального распределения энергии равновесного излучения от температуры, могли рассматриваться как частные и временные, не нарушающие общей законченной и гармоничной картины.

И вот 14 декабря 1900 г. в своем знаменитом докладе Берлинской Академии наук Макс Планк показывает, что уравнение для зависимости спектрального распределения энергии излучения и поглощения абсолютно черного тела от температуры может быть легко написано, если только отказаться от предполагаемого волновой теорией представления о непрерывности процессов излучения. В физике появляется понятие "квант энергии". С помощью этого понятия уже в 1905 г. Альберт Эйнштейн формулирует основной закон фотохимии, а в 1913 г. Нильс Бор создает квантовую теорию атомных спектров и строения атома. Рождается новая, квантовая оптика и физика XX в.

В эти годы в России были проведены две работы по оптике, сыгравшие выдающуюся роль в истории русской физики. Несмотря на то, что в основу этих работ была положена классическая электромагнитная теория света, обе они послужили началом новых направлений исследований, получивших развитие уже в советский период и приведших к созданию крупных современных школ советских оптиков. Поэтому значение этих работ выходит далеко за рамки непосредственно полученных в них результатов, хотя и сами по себе эти результаты были существенны. Одна из них "Аномальная дисперсия в парах натрия" принадлежала доценту Петербургского университета Дмитрию Сергеевичу Рождественскому. Автором второй был адъюнкт кафедры физики Московского инженерного училища Торичан Павлович Кравец.

* * *

Т.П. Кравец родился 22 марта 1876 г. (по новому стилю) в селе Волкове Богородицкого уезда Тульской губернии в семье земского врача Павла Наумовича Кравца. Первоначальное образование мальчик получил дома в г. Богородицке, куда вскоре после его рождения переехала семья, а затем в Тульской гимназии, которую он окончил в 1894 г.

По окончании гимназии Т.П. Кравец поступил на физико-математический факультет Московского университета и через 4 года (в 1898 г.) окончил его. Он слушал лекции таких выдающихся ученых, как А.Г. Столетов, Н.А. Умов, Н.Е. Жуковский, Н.Д. Зелинский и др. Но подлинным учителем его, оказавшим глубочайшее влияние на всю последующую жизнь Т.П. Кравца, стал Петр Николаевич Лебедев. В лабораторию П.Н. Лебедева Т.П. Кравец пришел студентом 3-го курса и сохранил непрерывную и прочную связь с ней до самой смерти П.Н. Лебедева.

По окончании университета Т.П. Кравец был оставлен при нем "для подготовки к профессорскому званию". В том же году он начал свою преподавательскую деятельность в качестве ассистента кафедры физики Московского инженерного училища (ныне Московский институт инженеров железнодорожного транспорта), руководителем которой в то время был профессор А.А. Эйхенвальд. Внештатным преподавателем, а затем адъюнктом этой кафедры Т.П. Кравец состоял с 1898 по 1914 г. (с кратким перерывом во время русско-японской войны, когда он в 1905 г. был призван на военную службу). С 1901 по 1914 г. он читал лекции по физике на Московских педагогических курсах, а с 1907 г. также и курсы "Электричество" и "Оптика" на Московских высших женских курсах.

В 1911 г. Т.П. Кравецсдал магистерские экзамены, а в 1913 г. успешно защитил магистерскую диссертацию в Совете Петербургского университета. Оппонентами его были И.И. Боргман, Н.А. Булгаков и Д.С. Рождественский. С последним у Т.П. Кравца установились дружеские отношения, сохранившиеся на протяжении всей их жизни, вплоть до смерти Д.С. Рождественского.

Этот московский период жизни Т.П. Кравца был периодом формирования его как научного работника, преподавателя и общественного деятеля. Т.П. Кравец сам не раз говорил, что наибольшее влияние в его молодые годы оказали на него П.Н. Лебедев и А.А. Эйхенвальд. Первый из них, всемирно известный физик, тончайший экспериментатор, блестящий и интересный человек, был также и великолепным учителем и научным руководителем молодежи. Несмотря на весьма неблагоприятные условия тогдашнего Московского университета, он сумел создать в нем первую в России крупную школу физиков. Т.П. Кравец стал одним из первых и виднейших представителей этой лебедевской школы. Начиная с 1897 г. и до самой смерти П.Н. Лебедева (1911 г.) Т.П. Кравец, не будучи его штатным сотрудником, был одним из его ближайших учеников, постоянным активным участником знаменитых лебедевских коллоквиумов, деятельным членом и одной из самых ярких фигур коллектива молодых и талантливых физиков, работавших у П.Н. Лебедева и группировавшихся около него.

Влияние, оказанное П.Н. Лебедевым на Т.П. Кравца, огромно. Область его научных интересов, стиль научной работы, приемы обучения молодежи, взгляды на науку и академическую деятельность носили явную печать влияния П.Н. Лебедева. Сам Т.П. Кравец не раз указывал на это и гордился этим. Он любил вспоминать и рассказывать о своей работе в лаборатории П.Н. Лебедева и о нем самом. Достаточно было хотя бы один раз услышать такой рассказ, чтобы понять, как глубоко уважал и высоко ценил он своего учителя, как жив был образ этого человека в его памяти и каким верным и преданным учеником П.Н. Лебедева оставался Т.П. Кравец всю свою жизнь.

По смерти П.Н. Лебедева Торичан Павлович собрал и издал его труды, посвятил ему несколько статей и публичных речей. Всю свою жизнь, до последних ее дней, он заботился о том, чтобы образ П.Н. Лебедева и сделанное им для русской физики в годы ее "юности" не потускнели, заслоненные грандиозным масштабом и успехами, достигнутыми ею в современной "зрелости".

Но Торичан Павлович не был эпигоном школы П.Н. Лебедева. Он сам был талантливым и ярким ученым. Он шел в науке своим оригинальным путем, был активным деятелем другого времени, другой эпохи, не только в истории своей страны, но и в истории ее физической науки. Тем ярче и красивее выглядела его преданность П.Н. Лебедеву. Она оказывала огромное воспитательное влияние на коллектив сотрудников и учеников самого Торичана Павловича как живой и достойный пример отношения ученика к своему учителю.

Первая научная работа Т.П. Кравца "Показатель преломления воды для электромагнитных волн с l=6 см" была выполнена в 1897-1900 гг. на тему, предложенную П.Н. Лебедевым, и в его лаборатории в Московском университете. Работа была посвящена выяснению вопроса о том, имеет ли место для области сантиметровых электромагнитных волн вытекающее из теории Максвелла известное соотношение D = n² (D- диэлектрическая постоянная, n - показатель преломления). Для определения показателя преломления служили два параболических зеркала, из которых первое играло роль коллиматора, а второе фокусировало на термоэлемент лучи, преломленные стеклянной призмой, заполненной водой. Эти трудные по состоянию техники того времени измерения были успешно выполнены Т.П. Кравцем. Им было показано, что отступление от закона Максвелла для волн с l= 6 см еще очень незначительны. Эта работа была доложена 1 февраля 1901 г. в заседании Отделения физических наук Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. На основании представления и положительного отзыва П.Н. Лебедева, П.И. Кастерина и А.П. Соколова за эту работу Т.П. Кравцу была присуждена Отделением физических наук Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии премия имени В.П. Мошнина за 1900 г. Работа была представлена в Комиссию по присуждению премии в рукописи и, к сожалению, осталась ненапечатанной.

После демобилизации из армии в 1906 г. Т.П. Кравец приступил к работе над новой темой, сделавшейся впоследствии темой его магистерской диссертации. Эта работа, как пишет сам Т.П. Кравец, ставила своей целью "сближение учения об аномальной дисперсии с той электронной теорией, из которой оно взяло свое начало, но от которой оно на некоторое время как бы оторвалось".

Экспериментальной основой работы явились выполненные с помощью спектрофотометра Кениг-Мартенса измерения спектров поглощения разбавленных растворов некоторых органических красителей. Эти данные были подвергнуты обработке на основе теории Друде, и при этом был получен ряд выводов. Важнейшие из них состояли в следующем.

"Исследование формы кривых приводит к результату, что наблюдаемая абсорбционная кривая представляет собой суперпозицию многих гораздо более тонких элементарных кривых.
Дан способ вычислять электронные постоянные из данных сложной абсорбционной кривой; получающиеся результаты указывают на необходимость дальнейших добавлений к простой теории Друде.
Теоретически разобрано, как видоизменяются друдевские выражения при допущении внутри молекул систем связанных колебаний.
Разобрано влияние растворителя на абсорбцию и указано, каким образом опыт может дать заключение об относительной величине интермолекулярных и интрамолекулярных связей.
Выведено выражение для сдвига абсорбционной полосы при изменении растворителя - выражение, близкое к известному правилу Кундта.
Указано на возможные причины размытия полос абсорбции и на отражения этого размытия на форме абсорбционных кривых".

Конечно, многие из этих выводов с развитием науки потеряли свое значение. Но некоторые из них сохранились до настоящего времени и получили всеобщее признание и применение в современной молекулярной спектроскопии. Таков, например, известный интеграл абсорбции и введение величины и, названной впоследствии силой молекулярного осциллятора. К сожалению, работа Т.П. Кравца "Абсорбция света в растворах окрашенных веществ" была опубликована в мало распространенных "Известиях Московского инженерного училища" (часть II, вып. 6, 1912). Вследствие этого результаты ее не получили той известности, которую заслуживали. В частности, дальнейшая история приведенной формулы была такова.

Р. Ладенбург в 1914 г. получил выражение, близкое к формуле Т.П. Кравца, но только для паров. Перенос формулы Ладенбурга на жидкость приводит к ошибочным результатам. В 1931 г. Чако вновь вывел формулу Т.П. Кравца, но без ссылки на последнего и даже с указанием на свой приоритет. В иностранной литературе формула получила наименование "формулы Чако", что, конечно, неправильно.

Существенное влияние на развитие представлений о природе полос поглощения растворенных окрашенных веществ и влияния на них растворителя оказали другие выводы работы Т.П. Кравца. Эта работа, как было уже сказано выше, была одной из важнейших и крупнейших русских оптических работ, сделанных до Октябрьской революции.

Занимаясь вопросами природы поглощения в растворах органических красителей, Т.П. Кравец заинтересовался и природой окраски коллоидных растворов металлов. Этот вопрос был одним из злободневных вопросов физики и химии того времени. В начале XX в. был изобретен ультрамикроскоп, с помощью которого были получены доказательства гетерогенности коллоидных растворов металлов. Ми дал теорию ослабления света токопроводящими частицами, и, таким образом, окраска коллоидных растворов металлов и зависимость ее от размеров частиц получили рациональное объяснение.

Т.П. Кравец до тонкостей изучил этот вопрос. Он занимался приготовлением коллоидных растворов металлов и измерением их спектров поглощения, читал по этому вопросу сопровождавшийся демонстрациями доклад на I Менделеевском съезде в 1907 г., но результатов своих работ не опубликовал. Тем не менее именно эти работы явились предпосылкой успехов, достигнутых впоследствии Т.П. Кравцем и его учениками в разъяснении природы скрытого фотографического изображения.

После окончания университета Т.П. Кравец принял предложенное ему место ассистента кафедры физики Московского инженерного училища. Руководителем этой кафедры был друг П.Н. Лебедева, образованный и талантливый физик и блестящий преподаватель проф. А.А. Эйхенвальд. Он и сделался вторым учителем Т.П. Кравца, в особенности в области преподавания физики.

Преподавательская работа в высшей школе и близкое сотрудничество с А.А. Эйхенвальдом - прекрасным лектором и педагогом - развили природный педагогический и лекторский талант Торичана Павловича. Словесная форма изложения вообще была особенно свойственна и близка Т.П. Кравцу и отвечала многим его врожденным способностям. Он был прекрасным рассказчиком, умел и любил рассказывать. Обладая исключительно острой памятью на события, имена и лица и тонкой наблюдательностью, он, рассказывая о людях, часто показывал, изображал их. Имитируя при этом типичные жесты и интонации голоса описываемого лица, он никогда не впадал в шарж, передразнивание. Он просто дополнял словесное описание пластическим образом, стремясь передать собеседнику облик описываемого человека таким, каким он ему живо представлялся.

Т.П. Кравец тонко чувствовал и любил русский язык и прекрасно владел им. Поэтому даже простая беседа с ним об обыкновенных предметах и событиях всегда доставляла чисто эстетическое удовольствие. Тем более замечательными были его лекции, которые он всегда тщательно продумывал.

Степень серьезности отношения Т.П. Кравца к своей работе лектора и преподавателя высшей школы характеризуется, например, тем, что в начале своей преподавательской деятельности он брал специальные уроки художественного чтения и постановки голоса, стремясь придать своим лекциям возможно совершенную внешнюю форму и доходчивость. По этой же причине он придавал большое значение лекционному эксперименту, любил ставить лекционные опыты и был мастером этого дела. Он очень ценил эти качества и в других. Так, например, он считал выдающейся заслугой Роберта Поля не только его работы в области окраски кристаллов и скрытого фотографического изображения, но и придуманный и осуществленный им метод теневой проекции при лекционных демонстрациях по физике.

Лекции Т.П. Кравца при безукоризненной форме отличались ясностью логического построения, наглядностью и простотой изложения материала, научной строгостью и глубиной. Они никогда не "читались", не "произносились"; в них не было ничего ораторского. Это был ясный, логичный, законченный по форме и языку, живой и образный рассказ. Т.П. Кравец не разговорил, что, читая лекцию, нужно не "излагать предмет", а рассказывать о предмете. Не удивительно поэтому, что, будучи еще совсем молодым преподавателем, Т.П. Кравец приобрел репутацию блестящего лектора.

Особенно удавались Т.П. Кравцу публичные доклады, посвященные тому или иному крупному деятелю или событию. Такие его доклады, как "Гете и физика", "Столетие фотографии", "Ньютон и его изучение в России" и многие, многие другие, оставляли у слушателей неизгладимое впечатление своим глубоким содержанием и художественной формой. Эти доклады с полным правом могут сравниваться с лучшими образцами произведений этого рода, такими, как лекции и речи Араго, Гельмгольца, Столетова и др. Т.П. Кравец любил лекторскую работу; он был не только выдающимся академическим лектором, но и превосходным популяризатором. В особенности в молодые годы он много сил отдал чтению популярных лекций по физике. Эти лекции всегда собирали большую аудиторию, были ярки, интересны и при строго научном содержании очень доходчивы.

Уже в эти годы научной юности Т.П. Кравца проявились те свойства его как научного работника и человека, которые, постепенно углубляясь с годами, определили весь его дальнейший жизненный путь, его место в истории русской физики.

Первым из них следует назвать исключительную широту и разнообразие знаний и интересов. Прежде всего Т.П. Кравец исчерпывающе и универсально знал физику. Все ее отделы, в особенности же теория колебаний и оптика, были знакомы ему в тонкостях. Он изучал и знал не только современное ему состояние этой науки. До последних дней своей жизни он внимательно следил за текущей физической литературой, всегда верно оценивал значение появляющихся новых работ, хорошо представлял тенденции развития физической науки, обладал глубокой научной интуицией. Так, всего лишь за три месяца до своей смерти он прочел в заседании Ленинградского отделения Комиссии по научной фотографии и кинематографии АН СССР реферат только что опубликованных работ, в которых было экспериментально подтверждено существование явления уменьшения работы выхода внешнего фотоэффекта с металлических частиц вследствие нахождения их в среде с высокой диэлектрической постоянной; предположение об этом Т.П. Кравец высказал еще в 30-х годах.

Эти познания существенно дополнялись превосходной эрудицией в области истории физики, основанной не на знакомстве с компилятивными работами, а на изучении оригиналов классических физических исследований, изучении, проводившемся на уровне квалифицированного исторического исследования.

Знания Т.П. Кравца были основательны и широки не только в области физики. Им была детально изучена физическая химия и, в частности, теория растворов, он хорошо владел математикой и механикой. Но круг интересов и познаний его не ограничивался областью физико-математических наук. Он живо интересовался и гуманитарными науками, в особенности историей и сравнительным языкознанием, прекрасно знал художественную литературу как русскую, так и иностранную.

Вторым существенным качеством Т.П. Кравца была выдающаяся способность к ясному, научному мышлению, сочетавшаяся с превосходной памятью. Он умел освободить рассматриваемый вопрос от всякого рода побочных обстоятельств и соображений, выделить существо вопроса и представить его себе и другим в простой и логичной форме. При этом естественный и последовательный ответ на вопрос получался как бы сам собой. Это замечательное качество делало Т.П. Кравца прекрасным руководителем научных работ даже в той области, в которой он сам лично не работал. Память у него была изумительная. Экспериментальные факты, детали опытов товарищей по лебедевской лаборатории, темы и результаты работ, выполнявшихся ими впоследствии, все, что он когда-либо читал или слышал, конечно, все детали работ своих учеников и т.д. - все хранилось в памяти его и, как из волшебного ларца, извлекалось из нее в любой момент.

Это сочетание глубокой и разносторонней эрудиции, ясности и логичности научного мышления и великолепной памяти позволяло Т.П. Кравцу делать то, что могли бы сделать немногие. Так, например, будучи впоследствии руководителем лаборатории научной фотографии Государственного Оптического института, он повседневно сталкивался с химическими и техническими вопросами, лежавшими вне пределов его личного научного опыта. И тем не менее он не только превосходно разбирался в этих вопросах, но оказывался в состоянии подать исполнителям работ - специалистам плодотворную идею или критически обсудить замысел или результаты опыта.

В конце 1913 г. Т.П. Кравец был избран профессором физики Харьковского университета и весной 1914 г. переехал в Харьков. Начался новый период в его жизни, который, казалось, обещал быть еще более плодотворным и успешным, чем предшествующий. В самом деле, Т.П. Кравцу было тогда 38 лет. Он находился в расцвете сил и таланта. Он имел уже имя в русской физике как автор выдающегося научного труда. Блестящий лектор и преподаватель, он пользовался среди студенчества широкой популярностью и любовью. Способный организатор, он благодаря своим личным качествам быстро снискал в среде своих коллег уважение и доверие, выразившееся в избрании его сначала секретарем факультета, а вскоре и проректором университета.

Т.П. Кравец приехал в Харьков с широкими планами организации нового физического института, привлечения в него молодежи, постановки новых научных работ. Он энергично взялся за осуществление этих планов, но начавшаяся первая мировая война, а затем революция и гражданская война сломали все эти планы, нарушили спокойное течение "академической карьеры" Т.П. Кравца. Все это внесло много осложнений в его жизнь, но в конечном счете открыло перед ним, как и перед другими учеными молодой Советской России, такие возможности и перспективы, о которых он, конечно, не мог и не смел мечтать, начиная свою самостоятельную профессорскую деятельность.

В Харькове Т.П. Кравец проработал шесть лет. В 1921 г. он возвратился в Москву, в родной ему Институт путей сообщения, но уже как заведующий кафедрой физики. Одновременно он работал в качестве одного из заместителей председателя Научно-технического отдела ВСНХ.

В 1923 г. Т.П. Кравец возглавил кафедру физики незадолго перед тем организованного Иркутского университета и Сейсмическую станцию Академии наук СССР. Всего за два года до этого окончилась гражданская война в Сибири и из нее были изгнаны интервенты. Конечно, в только что организованном университете Т.П. Кравец не мог иметь хороших условий для экспериментальной работы. Следовательно, он не мог продолжать работать в той научной области, в которой он работал в Москве и Харькове, так как просто не имел необходимых для этого средств исследования. Но он не мог удовлетвориться исключительно преподаванием. Он энергично занялся организацией физической лаборатории университета и в то же время начал исследования в совершенно новой для себя области - области геофизики. Здесь в полной мере проявились те качества Т.П. Кравца, о которых шла речь выше.

Иркутская магнитно-метеорологическая обсерватория на протяжении многих лет вела систематические наблюдения колебаний уровня воды озера Байкал. Данные этих наблюдений оказались в распоряжении Т.П. Кравца. Широкое физическое образование и специальные знания в области теории колебаний позволили Торичану Павловичу поставить перед собой задачу: установить число, распределение и амплитуды сейшевых волн в озере, т.е. тех постоянных колебаний всей массы воды Байкала, которые вызываются действием ветров на его поверхность. Это исследование было произведено не только путем анализа лимнограмм Метеорологической обсерватории. Т.П. Кравец нашел необходимым проверить получаемые выводы путем лабораторного эксперимента с помощью метода моделирования. С этой целью была построена бетонная модель Байкала, уменьшенная по горизонтали в 600 000 раз, а по вертикали - в 11 000 раз, и студент В.Н. Соловьев под руководством Т.П. Кравца начал с помощью самописца изучать амплитуды и распределение искусственно создаваемых собственных колебаний воды, заполняющей эту модель. Сопоставление результатов этих измерений с результатами обработки записей колебаний уровня воды в разных точках Байкала обнаружило хорошее их соответствие.

Следует отметить, что исследование с помощью метода моделирования было применено Т.П. Кравцем в этой области знания едва ли не впервые, во всяком случае впервые в нашей стране.

Выявленные расхождения в распределении амплитуд сейшевых волн на модели и в озере дали возможность Т.П. Кравцу исследовать, не обнаруживается ли в Байкале приливная волна. Этот вопрос стал предметом исследования других учеников Т.П. Кравца - И.А. Парфиановича и А.П. Екимова. Первый из них поместил упомянутую выше модель на платформу, раскачивавшуюся с заданным на основании расчета периодом, и экспериментально изучил на этой модели распределение амплитуд колеблющейся массы воды. Второй обработал материалы лимнографических записей. В результате было установлено, что, помимо сейшевых волн, в Байкале существует приливная волна с амплитудой колебаний около 19 мм.

Несколько позже, уже находясь в Ленинграде, Т.П. Кравец совместно с А.С. Топорцом произвел теоретическое исследование распространения сейшевых волн по узкому каналу. Результаты этого исследования были проверены на материале регистрации уровня воды в р. Ангаре, причем было показано, что в некоторых случаях сейшевые волны Байкала распространяются по Ангаре на расстояние до 40 км от устья.

Метод изучения колебаний воды в замкнутых бассейнах на моделях был, по предложению Т.П. Кравца, применен аспирантом Физико-математического института АН СССР В.П. Дубовым к исследованию сейш Балтийского моря. В результате сопоставления данных эксперимента и мареографических наблюдений было найдено, что воды Балтийского моря, Ботнического и Финского заливов совершают несколько различным образом направленных сейшевых колебаний с различным периодом и что эти колебания связаны с подъемами воды в устье р. Невы. Оказалось, между прочим, что особенно большой подъем воды, вызвавший наводнение 23 сентября 1924 г., явился результатом наложения двухузловой и трехузловой сейшевых волн.

К иркутскому периоду жизни Т.П. Кравца относится также его работа "О геологических последствиях перемещения полярной оси".

В Иркутске Т.П. Кравец прожил всего три года (с 1923 по 1926 г.). Однако этого короткого времени оказалось ему достаточно для того, чтобы не только наладить квалифицированное преподавание физики в университете, начать и успешно осуществить упомянутые научные исследования в новой области, но и воспитать группу молодых учеников, сделавшихся впоследствии самостоятельными исследователями в различных областях физики. Здесь впервые проявился талант Т.П. Кравца как научного руководителя и воспитателя молодежи.

В 1926 г. академик В.А. Стеклов, бывший в то время вице-президентом АН СССР, предложил Т.П. Кравцу стать во главе Физической лаборатории возглавлявшегося им Физико-математического института АН СССР. Т.П. Кравец принял это предложение. В июле 1926 г. он переехал в Ленинград. Но незадолго до этого В.А. Стеклов скончался и намечавшееся им значительное развертывание лаборатории не осуществилось. Академик А.Н. Крылов, возглавивший после смерти В.А. Стеклова Физико-математический институт, благожелательно встретил нового своего помощника и предоставил в его распоряжение лабораторию и все скромные тогда возможности института. Между Т.П. Кравцем и А.Н. Крыловым вскоре установились хорошие отношения, сохранившиеся вплоть до смерти А.Н. Крылова.

В октябре того же 1926 г. Т.П. Кравец начал работать в Государственном Оптическом институте (ГОИ). Основатель и тогдашний директор Государственного Оптического института академик Д.С. Рождественский в те годы стремился собрать в стенах ГОИ всех, кто чем-либо зарекомендовал себя в области оптических исследований или прикладной оптики. Он знал Т.П. Кравца как выдающегося ученого-оптика; знал и лично, так как был оппонентом на защите его диссертации. Узнав о переезде Т.П. Кравца в Ленинград, он поспешил привлечь его к работе в институте.

Д.С. Рождественский лелеял мечту объединить в стенах ГОИ специалистов по всем отделам теоретической и прикладной оптики. Он считал, что одним из важнейших разделов оптики является фотография, как в силу места, занимаемого ею в современной человеческой культуре так и потому, что фотографический аппарат является самым массовым и одним из самых квалифицированных оптических приборов. Он считал необходимым иметь в составе ГОН серьезную лабораторию, занимающуюся разработкой научных и прикладных вопросов фотографии, и предложил Т.П. Кравцу возглавить создание такой лаборатории.

Т.П. Кравец знал Д.С. Рождественского и высоко ценил Оптический институт, уже в то время зарекомендовавший себя рядом выдающихся работ, глубоко сочувствовал целям института и принципам, положенным

в основу его организации. Он охотно принял предложение Д.С. Рождественского, несмотря на то, что оно означало необходимость для самого Т.П. Кравца начинать работу опять в новой и притом прикладной области физики.

Т.П. Кравец начал работать в ГОИ с октября 1926 г. и оставался сотрудником его до конца своей жизни. Здесь с полной силой развернулись исключительные способности Т.П. Кравца как ученого, учителя и организатора работы научного коллектива. Деятельность Т.П. Кравца в этот период сыграла исключительную роль в развитии научной фотографии в нашей стране и навсегда останется в истории советской науки.

До поступления в ГОИ Т.П. Кравец никогда не занимался прикладной физикой. Традиции научной школы, к которой он принадлежал, внешняя обстановка его предшествующей работы, его личные научные интересы и научный опыт были очень далеки от прикладных, технических вопросов. О фотографии в то время Торичан Павлович знал вряд ли много более того, что знает обычный культурный фотолюбитель или физик, пользующийся фотографией как вспомогательным средством исследования. И вот, взявшись за совершенно чуждое, казалось бы, ему дело, Т.П. Кравец в короткий срок создает лабораторию и собирает дружный и плодотворно работающий коллектив молодых сотрудников. Это превращение академического ученого в крупного деятеля технической физики поражало всех, кто даже хорошо знал Т.П. Кравца. Так, например, С.Н. Вавилов, вспоминая как-то о Т.П. Кравце как об участнике лебедевских коллоквиумов, сказал, что из всех участников этих знаменитых коллоквиумов Торичан Павлович был наиболее ярким представителем "чистой" физики, лучше многих других владел теорией и интересовался самыми принципиальными и отвлеченными направлениями физических работ того времени. И тут же добавил, что он в то время ни за что не поверил бы, что этот самый Т.П. Кравец со временем с увлечением будет заниматься вопросами прикладной физики.

Что же вызвало это превращение, чем оно было обусловлено? Конечно, наиболее мощное воздействие на Т.П. Кравца оказал общий подъем и практическая направленность творческих сил нашего народа и лучших представителей его интеллигенции в период начала индустриализации и первых пятилеток. Т.П. Кравец был патриотом в самом высоком смысле этого слова. Он сознавал техническую и экономическую отсталость царской России, глубоко понимал значение для нее просветительной и культурной работы и роль науки в жизни современного общества. Он любил науку и свою страну и по свойству своего живого и активного темперамента не мог остаться в стороне от этого мощного движения. Вполне искренне и с энтузиазмом он стал в ряды той части дореволюционной интеллигенции, которая стала помощником Коммунистической партии и Советской власти в деле технического перевооружения нашей страны, в деле воспитания новых советских научных и технических кадров.

Особое влияние в этом направлении оказал на Т.П. Кравца Д.С. Рождественский. Д.С. Рождественскому в высокой степени был свойствен государственный подход в оценке вещей и явлений. Для него был характерен революционный и социалистический тип мышления как общественного, так и научно-технического. Он был энтузиастом идеи объединения самой отвлеченной науки с конкретной практикой и пытался практически воплотить эту идею в создаваемом им Государственном Оптическом институте. Торичан Павлович глубоко уважал Д.С. Рождественского как человека и ученого. Они были друзьями. Неудивительно поэтому, что энтузиазм и идеи Д.С. Рождественского захватили и Т.П. Кравца. Задача, поставленная перед ним Д.С. Рождественским, заключалась в том, чтобы создать в ГОИ лабораторию, которая могла бы сыграть по отношению к зарождающейся фотохимической промышленности такую роль, какую сыграла химическая лаборатория ГОИ в деле создания в СССР производства оптического стекла.

Эта высокая цель, общий характер работы института того времени, новые, никогда дотоле не предоставлявшиеся ему возможности научной и научно-организационной работы увлекли и захватили Торичана Павловича. Он сделался энтузиастом и патриотом ГОИ, одним из ближайших помощников Д.С. Рождественского. Отношение свое к ГОИ Т.П. Кравец сформулировал сам, не раз повторяя, что лучшей его мечтой является до конца дней оставаться сотрудником Оптического института. Действительно, с 1926 г. и по день смерти связь его с ГОИ никогда не прерывалась.

Придя в ГОИ, Т.П. Кравец в короткий срок собрал около себя группу молодых сотрудников (К.С. Ляликов, Г.П. Фаерман, Ю.Н. Гороховский, С.В. Чердынцев, А.С. Топорец, А.Т. Ащеулов и др.). Перед каждым из них он поставил крупные задачи в различных областях научной фотографии. Здесь с особым блеском проявился талант Т.П. Кравца как научного организатора. В основе "организационного стиля" Т.П. Кравца (если можно так выразиться) лежало умение выбирать себе сотрудников и руководить их работой, всячески стимулируя их собственные творческие возможности. В подборе сотрудников Торичану Павловичу всегда помогали его ясный ум, большая житейская и научная опытность и глубоко честное и принципиальное отношение к науке, интересам дела и взятым на себя обязанностям. Принимая в лабораторию нового сотрудника, Т.П. Кравец не только обстоятельно и неоднократно беседовал с ним, но и собирал сведения о деловых качествах кандидата у его учителей или прежних руководителей и сослуживцев, стремясь составить себе о новом сотруднике и его способностях по возможности полное и объективное представление.

Важнейшим педагогическим приемом Торичана Павловича было умение показать молодому сотруднику, что он ему всецело доверяет, что не сомневается в его силах и возможностях, в его безусловной способности успешно справиться с поставленной задачей. В то же время он внимательно заботился о работе ученика, проявляя к ней живой интерес, всегдашнюю готовность и умение вовремя и тактично, как бы невзначай, помочь работе, не навязывая при этом принудительно своего мнения, но и не стесняясь прямой и строгой критики. Эти критические замечания высказывались всегда в доброжелательном и объективном тоне и потому не обижали и воспринимались с признательностью. За всю долгую жизнь Т.П. Кравца не было ни одного случая, когда он поставил бы свое имя на работе ученика, даже если работа выполнялась на заданную им тему и с его самым близким участием. Этим, между прочим, объясняется то обстоятельство, что список научных работ Т.П. Кравца сравнительно невелик.

Обширная эрудиция и живой интерес к различным областям физики, основательные знания в смежных областях науки - математике, механике, химии, широкий научный кругозор и большой научный опыт делали Т.П. Кравца ценным руководителем даже в тех областях, где, казалось бы, он не мог им быть. Его сотрудники - химики, техники, фотографы и другие - никогда не забудут, какое значение для их работы имела возможность рассказать о ней Т.П. Кравцу и как много давали им его замечания и соображения.

При внешней мягкости и доброжелательности Т.П. Кравец был по настоящему требователен. В его лаборатории были немыслимы научная небрежность, недобросовестность, нечестное отношение к работе. Он умел создавать и поддерживать исключительно высокий моральный уровень в руководимом им коллективе и хорошие отношения между его членами. Он искренне и бескорыстно любил молодежь, и она всегда относилась к нему с уважением и любовью.

Эти качества организатора и научного руководителя позволили Т.П. Кравцу справиться с взятым им на себя труднейшим делом и создать крупную научную школу, и поныне успешно работающую в важнейших областях научной фотографии, даже в таких, в которых Торичан Павлович лично не работал. Создание этой школы является крупнейшим делом его жизни.

Разумеется создание научной школы было бы невозможно, если бы Т.П. Кравец не вел сам научной работы, влиявшей на всех остальных и задававшей им тон. Темой этой работы сделался вопрос, составлявший загадку с момента открытия фотографического процесса, - вопрос о природе скрытого фотографического изображения. Требовалось объяснить, что происходит при освещении фотографического слоя, почему кристаллы галоидного серебра в фотографической эмульсии, подвергшиеся действию света и не испытавшие при этом никаких обнаруживаемых изменений, восстанавливаются проявителем быстрее, чем неосвещенные. Этот центральный вопрос теории фотографического процесса был предметом многочисленных исследований предшественников Т.П. Кравца.

В то время, когда Т.П. Кравец начинал работу в этой области, считалось, что под воздействием света галоидные соли серебра AgHal превращаются в субгалоидные Ag₂Hal, легче восстанавливаемые проявителем. Правда, некоторые исследователи (В.В. Лермантов, Р. Аббег и др.) предполагали, что свет вызывает фотолиз галоидного серебра, сопровождающийся восстановлением ионов серебра до металла. Однако эта точка зрения являлась скорее плодом интуитивной догадки, чем результатом экспериментального научного исследования. Более того, было известно много фактов, казалось, противоречивших этому объяснению.

По-видимому, два обстоятельства сыграли роль в том, что Т.П. Кравцу удалось дать физически ясное и экспериментально обоснованное объяснение явлению скрытого фотографического изображения. Первое из них состояло в том, что Т.П. Кравец был в этой области новым человеком, не зараженным рутиной установившихся представлений, способным подойти к явлению критически, с позиций физического мышления и с физическими методами экспериментального исследования. Вторым оказалось то, что предшествующий опыт Т.П. Кравца: его владение спектрофотометрическими методами, опыт работы с окрашенными коллоидными растворами металлов, превосходное знание теории происхождения и изменений этой окраски, - все это оказалось как раз тем, что было необходимо для правильного решения задачи.

В 1928-1929 гг. сотрудница Т.П. Кравца по Физической лаборатории Физико-математического института АН СССР М.В. Савостьянова провела работу, в которой дала объяснение происхождению окраски некоторых природных кристаллов каменной соли. Убедительными опытами и теоретическим расчетом, основанным на теории рассеяния света токопроводящими частицами, разработанной Ми, она показала, что окраска создается коллоидными частицами металлического натрия, включенными в кристаллическую решетку хлористого натрия. Все это дало возможность Т.П. Кравцу в своем докладе на торжественном заседании, посвященном 10-летию основания ГОИ (15 декабря 1928 г.), высказать предположение, что существует глубокая аналогия между окрашиванием кристаллов каменной соли в результате образования в них коллоидных частиц металла и возникновением скрытого фотографического изображения в кристаллах галоидного серебра под действием видимого света.

Эта мысль сделалась руководящей идеей ряда работ, выполненных в последующие годы сотрудниками Т.П. Кравца в Физической лаборатории Физико-математического института АН СССР и Фотографическом секторе Государственного Оптического института. М.В. Савостьянова, С.В. Чердынцев, А.С. Топорец, А.Т. Ащеулов, П.В. Мейкляр и ряд других сотрудников Т.П. Кравца систематическими опытами доказали, что в кристаллах галоидного серебра под действием поглощаемого ими света действительно образуются коллоидные частицы металлического серебра, что невидимость, "скрытость" этих частиц является только результатом их малой концентрации, что в крупных кристаллах галоидного серебра под действием света возникает окраска, являющаяся результатом ослабления света этими частицами. Эта окраска может быть измерена спектрофотометрически. Зная показатели преломления металла и галоидного серебра и спектральную кривую поглощения можно, пользуясь теорией Ми, рассчитать число и размеры образовавшихся коллоидных частиц. Было показано, что эти частицы видны в ультрамикроскоп и рассасываются под действием красного света (эффект Гершеля). В дальнейшем был исследован и получил разъяснение эффект Вейгерта - явление дихроизма фотографического изображения, образованного поляризованным светом, начаты работы по разъяснению деталей механизма реакции фотолиза галоидного серебра.

Эти работы заложили экспериментальные основы современных взглядов на природу скрытого фотографического изображения и внесли многое в развитие представлений о механизме его образования. Помимо этих работ, выполнявшихся под непосредственным руководством Т.П. Кравца, в руководимой им лаборатории были сделаны серьезные и имеющие принципиальное значение работы по теории синтеза фотографических эмульсий, теории фотографического проявления, сенситометрии фотографических материалов, гидротипному способу печати цветных кинофильмов и ряду других вопросов. Все эти работы вдохновлялись и умело направлялись Т.П. Кравцем. Он много уделял внимания работе по воспитанию молодежи. За короткий срок он сумел собрать и воспитать значительную группу начинающих научных работников, сделавшихся в настоящее время самостоятельными исследователями в различных областях научной и прикладной фотографии. Руководимая Т.П. Кравцем лаборатория заняла видное место в числе учреждений, обеспечивших развитие фотографической науки и техники в период первых пятилеток. Развитие и организационные формы кино- и фотопромышленности пошли иными путями, чем это мыслилось Д.С. Рождественским в период организации лаборатории научной фотографии ГОИ. Однако, несмотря на иную ведомственную принадлежность, лаборатория оказала существенное влияние на развитие отечественной кино- и фотопромышленности.

Инициативе Т.П. Кравца принадлежит созыв в 1932 г. первой научно-технической конференции по научной фотографии. Конференции такого рода сыграли и продолжали играть большую роль в деле обмена опытом и координации научных работ в этой области, ведущихся в разных учреждениях Советского Союза.

Как работник ГОИ Т.П. Кравец сделал очень много для подготовки кадров института в области физической оптики, в частности, он много лет руководил аспирантурой института.

С 1926 по 1932 г. Т.П. Кравец совмещал работу в Физико-математическом институте АН СССР с работой в ГОИ. В 1932 г. он полностью перенес свою научную работу в ГОИ и с этого года возобновил преподавательскую деятельность. С 1932 по 1934 г. он заведовал кафедрой физики Военно-электротехнической Академии им. С.М. Буденного. В 1934 г. он начал читать на Физическом факультете Ленинградского Государственного университета лекции по общему курсу физики на I курсе и по оптике - на IV курсе.

Т.П. Кравец оставался на посту руководителя лаборатории научной фотографии ГОИ до 1938 г., когда сложившиеся обстоятельства заставили его отказаться от этой работы и перейти на заведование кафедрой общей физики Ленинградского Государственного университета. При этом он, однако, остался консультантом лаборатории и продолжал участвовать в ее работе до последних дней жизни. Кафедра Т.П. Кравца в ЛГУ была самой многочисленной и трудной кафедрой Физического факультета, так как обслуживала фактически весь университет. Здесь Т.П. Кравец не только сумел организовать и сплотить новый для него большой коллектив, но и начать серию научных работ по фотохимии кристаллов, прерванных, к сожалению, в начале Великой Отечественной войны. При эвакуации университета Т.П. Кравец остался в Ленинграде уполномоченным по Физическому факультету ЛГУ. В период блокады Ленинграда с полной силой обнаружились исключительные личные качества Торичана Павловича. В обстановке обстрелов и бомбежек, голода и холода, окруженный ослабевшими и умирающими от истощения и голода людьми, сам больной и истощенный, 66-летний Торичан Павлович находил в себе силы не только ходить в Физический и Оптический институты, помогать работе их сотрудников и заботиться о сохранности оставленного на его попечение имущества, но и личным примером подымать настроение окружавших его людей.

Весной 1942 г. Т.П. Кравец был эвакуирован из Ленинграда и, несколько оправившись, вновь начал работать в находившемся в эвакуации Государственном Оптическом институте. В 1943 г. Т.П. Кравец был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. В 1945 г. по возвращении ГОИ из эвакуации Т.П. Кравец приступил к организации в нем новой лаборатории для исследования оптических свойств красителей, руководителем которой он оставался почти до конца своей жизни. В 1946 г. за работу по созданию методов и приборов для фотографической сенситометрии Т.П. Кравцу совместно с группой сотрудников была присуждена Государственная премия 2-й степени. Он был награжден также орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, "Знак почета" и медалями.

Всю свою жизнь Т.П. Кравец много внимания и сил уделял литературной работе. Под его редакцией и отчасти в его переводах вышли на русском языке известные книги Друде "Оптика", Лорентца "Теория электронов", Абрагама-Беккера "Теория электричества", Райдила "Химия поверхностных явлений" и ряд других.

Т.П. Кравец всегда интересовался историей науки, в особенности физики, которую знал превосходно. В этой области он не был дилетантом, он хорошо владел техникой исторического исследования, хорошо понимал значение работы в области истории науки и сделал в этой области очень много. Он редактировал издание трудов своего учителя П.Н. Лебедева. Труды по электричеству Фарадея вышли на русском языке под его редакцией. Он был редактором издания хранившейся в архиве АН СССР переписки изобретателей фотографии Дагерра и Ньепса. Он издал труды Э.X. Ленца и написал к ним комментарий. Он был членом комиссии по изданию трудов Д.И. Менделеева и заместителем, а затем и преемником С.И. Вавилова в качестве главного редактора полного издания трудов М.В. Ломоносова.

Будучи заместителем С.И. Вавилова также и на посту председателя Комиссии по истории физико-математических наук Академии наук СССР, Т.П. Кравец много сделал для развития работ по истории русской физики. Достаточно сказать, что объем рукописей его работ по вопросам истории физики составляет около 40 печатных листов. Как и всюду, и в этой области Т.П. Кравец не только работал сам, но умел помогать работе окружающих его людей. Поэтому участие Т.П. Кравца в работе Архива Академии наук, Института истории естествознания и техники и в комиссиях Академии наук много способствовало деятельности этих учреждений. Все это Т.П. Кравец делал с энтузиазмом, свойственным ему горячим интересом к делу и большим размахом. В этой историко-литературной работе с особой отчетливостью проявляется огромный диапазон знаний и интересов Т.П. Кравца в области истории культуры вообще и истории физики в частности.

Представление о Т.П. Кравце будет неполным без упоминания о его общественной деятельности. Общественная "жилка" в нем была очень сильна. С молодых лет он принимал активное участие в деятельности различных московских, а затем харьковских научных и просветительных обществ. Он организовал и в течение многих лет был председателем Ленинградского научно-технического общества фото- и кинопромышленности, развившего под его руководством активную и интересную деятельность. Он был, как уже упоминалось, инициатором и организатором большинства конференций по научной фотографии, происходивших до Великой Отечественной войны. С 1948 г. он состоял заместителем председателя Комиссии по научной фотографии и кинематографии при Отделении химических наук Академии наук СССР и председателем ее Ленинградского отделения. Его неоднократно избирали председателем Совета и Физического отделения Русского физико-химического общества; он выполнял ряд других общественных работ и поручений. К научно-общественной работе Торичан Павлович относился всегда очень серьезно и активно, придавал ей большое значение, умел вносить в нее много инициативы, заинтересовать и привлекать людей, объединять их вокруг общих научных и технических интересов.

Живой, общительный, всегда доброжелательно настроенный к людям, Т.П. Кравец заслуженно пользовался любовью и авторитетом у всех, кому приходилось сталкиваться с ним при самых разнообразных условиях и обстоятельствах.

Т.П. Кравец прожил большую, сложную и трудную жизнь. Но никто и никогда не видел его унылым, упавшим духом, жалующимся. До последних дней жизни он сохранял исключительное жизнелюбие, бодрость духа, прекрасную память, живую образную речь и выдающуюся трудоспособность. Скончался Торичан Павлович на восьмидесятом году жизни 20 мая 1955 г.

Он жил и трудился честно, мужественно и красиво. Его живой и обаятельный образ никогда не изгладится из памяти знавших его, а его имя и труды навсегда останутся в истории науки и культуры нашей Родины.