VIVOS VOCO: Б.Б. Дьяков, «Наука в судьбах ее лидеров»

Наука в судьбах ее лидеров

Б.Б. Дьяков,
кандидат физико-математических наук
Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе
Санкт-Петербург

Виктор Яковлевич родился 23 февраля 1930 г. в Ленинграде, в семье выдающегося физика-теоретика Якова Ильича Френкеля. В 1953 г. он окончил Ленинградский политехнический институт (ЛПИ), и первые его научные работы относятся к области электроники, электронных приборов, электрической изоляции, физики плазмы, теории излучения. Свою трудовую деятельность он начал на заводе «Светлана» и в 1960 г. защитил в ЛПИ кандидатскую диссертацию «Тепловые расчеты электронных ламп».

С приходом в Физико-технический институт (Физтех) им.А.Ф.Иоффе исследования Френкеля смещаются в область физики плазмы и теории конденсированного состояния. Спустя много лет (в 1981 г.) состоялась защита его докторской диссертации «Развитие представлений о физике конденсированного состояния. Ленинградская физическая школа. 1918-1941».

Поскольку творческая биография Виктора Яковлевича тесно связана с Физтехом, уместно в первую очередь подчеркнуть его заслуги как историка института. Его публикации о Физтехе, включая скромные по объему и внешнему виду брошюры, выходившие, как правило, по случаю «круглых дат», сохранили бесценную мозаику событий, без которой теперь невозможно было бы представить себе жизнь института. Кстати, в ведущих физических журналах («УФН», «ЖТФ», «ФТП», «ФТТ», «Атомная энергия»), а также в «Вестнике РАН» и в «Природе» им опубликовано свыше 30 статей об институте и физтеховцах. Вообще же только в перечисленных журналах вышло (часто в соавторстве) более 70 его работ. В одном «УФН» это примерно 150 печатных страниц!

Другая область и другой жанр - это заслужившие широкую известность книги о науке и ученых. Им написаны фундаментальные биографии его отца, Я.И.Френкеля (наиболее полная издана на английском языке в 1996 г.), П.С.Эренфеста (два издания), В.К.Фредерикса, П.К.Козловского, М.П.Бронштейна (русское и иностранное издание), Г.А.Гамова, А.А.Фридмана (русское и иностранное издание), Ф.Хоутерманса (издана посмертно), а также книги о важных и малоизученных периодах творческой деятельности И.В.Курчатова и А.Эйнштейна. Но, конечно, здесь нет возможности упомянуть все работы, которые выдвинули Виктора Яковлевича в ряд ведущих и авторитетнейших историков физики и у нас в стране, и за рубежом.

Отметим интересную особенность: Френкель был, можно сказать, профессиональным знатоком жизни и творчества Пушкина. Среди его работ встречаются рецензии на исследования пушкинистов. Он настойчиво искал свидетельства об интересе поэта - несомненно образованнейшего человека своего времени - к науке и людям науки и высказал предположение о возможном знакомстве Пушкина с Лобачевским при посещении Казани в 1833 г.

К пушкинской линии творчества Френкеля относится яркая книга о Петре Борисовиче Козловском. Дипломат и литератор, знаток римских классиков, он профессионально разбирался в математических премудростях. В пушкинском «Современнике» он опубликовал две статьи: «Разбор парижского математического ежегодника на 1836 г.» и «О надежде» - по теории вероятностей.

Виктор Яковлевич широко использовал письма ученых и их близких, дневники и воспоминания, как правило, ранее не публиковавшиеся или вообще не известные. Вот какие «пары» он составлял, собирая переписку и дневниковые заметки: П.С. Эренфест - А.Ф. Иоффе, А.Н. Крылов - С.Ф. Ольденбург, Б.Б. Голицын - П.Н. Лебедев, А.Ф. Иоффе - П.Л. Капица, А.И. Лейпунский - П.С. Эренфест.

Если, бывало, встретишь Виктора Яковлевича в любой день и в любом месте, то речь сразу же заходит о вещах, над которыми он в тот момент работал, о многочисленных замыслах и планах. Многодневные поиски фактов и документов, размышления, беседы и обсуждения находок подчас сводились к нескольким строкам примечания к своему или чужому тексту. Возьмем для примера сборник документов «Советский атомный проект» (1999), в котором есть существенный вклад Френкеля (к сожалению, он не увидел даже первого тома).

Виктор Яковлевич оставил большое творческое наследие, обогатившее нас знаниями о людях, творящих науку, и одновременно о социальной среде, которая формировала их судьбу. К величайшему сожалению, многое осталось в набросках. Среди прочего это новые страницы воспоминаний об отце, минимум две работы из задуманной им серии «Ошибки великих» (ошибка Иоффе, ошибка Х. Бёте и др.), заметки к очередным книгам «Советского атомного проекта», «“научные портреты” членов физического семинара Иоффе в ЛПИ (1916 год)», очерк (или книга) об А. Вайссберге и перевод воспоминаний последнего… Но чтобы представить себе круг того, над чем намеревался работать Виктор Яковлевич, назову еще несколько тем: «Курчатов, Бор, Капица, Гейзенберг - отношение к созданию бомбы» (к личности последнего он демонстрировал повышенный интерес, собрав неизвестные нашему читателю материалы и библиографию и оставив интереснейшие «заметки на полях», а о Боре, например, им были получены материалы слежки сразу нескольких разведок. Я.И. Френкель был участником конгресса в Комо (Италия), посвященного памяти А. Вольты (1927), и оставил интереснейшие воспоминания, которые хранятся в архиве Виктора Яковлевича. Известно, в частности, что именно на этом конгрессе, редко освещаемом в печати из-за патронажа Муссолини, Бор впервые представил свой принцип дополнительности.

В архиве Виктора Яковлевича обнаружилась подборка документов (включая фотографии, а также переписку по их поводу) о старшем Курчатове - Борисе Васильевиче, тоже сотруднике ФТИ в довоенные годы. Это, видимо, было еще одно материализованное следствие того интереса, который Френкель проявлял к его брату, и возник он в связи с работами о И.В. Курчатове.

Закончить же я хочу словами самого Виктора Яковлевича:

Есть несколько возможностей представления основных фактов истории науки. Одна из них - раскрытие так называемой «драмы идей». Это история той или иной значительной идеи в естествознании. Формулировка этой идеи на фоне состояния данной области науки, переживающей стадию относительного спокойствия в своем развитии. История столкновения идей, успехов и поражений новых идей, новые экспериментальные факты. Последние могут быть получены на основе предсказаний, получаемых в результате развития теории, или поставлены независимо от нее. Это столкновение идей персонифицируется в жизни и деятельности лидеров соответствующих направлений. От борьбы идей берет начало борьба их творцов, «борьба людей», часто сильно идеологизируемая. Существует при этом и социальный аспект этой борьбы, конкуренция школ и т.п.
Другой путь связан с представлением идеи, ее разработки, ее генезиса и первых успехов (но и поражений) на основе научной биографии автора этой идеи. Снова нельзя, конечно, оставить без внимания все те составляющие, о которых говорилось в первом варианте. Это и научный фон, на котором проходило формирование ученого, выдвинувшего эту идею. Это и взаимодействие и столкновение школ и направлений. Но этот путь предоставляет большую свободу рассказа о истории культуры и науки того или иного времени, истории, которая конкретизируется и выявляется на примере событий жизни человека во времени, пространстве, социальном и научном окружении.

Мне представляется, что этот путь более интересен и уместен в курсе истории культуры и науки, истории общества.

В связи с этим в истории науки мне хотелось на первое место поставить рассказ о людях, связанных с прогрессом науки, с ее кардинальными достижениями.

Именно таким путем шел Виктор Яковлевич Френкель…