Волна общественного возмущения, вызванная нехваткой школьных учебников, постепенно спадает. Но проблемы с теми же учебниками и масса других остаются. И надеяться на скорое их разрешение новоиспеченным Министерством общего и профессионального образования не приходится хотя бы потому, что проблемы эти возникли не сегодня и корни их глубже, чем просто отсутствие должного финансирования образования. Каковы они?

Мнение заместителя министра образования Евгения Куркина интересено не только как мнение профессионала. Выступивший против курса, проводимого министром, пригласившим его в свою команду в 1992 г., он был уволен с должности по статье, обвиняющей его в коррупции. И только в мае 1996 г. решением Верховного суда РФ восстановлен в должности. Уникальный сам по себе, этот случай позволяет услышать компетентное суждение о системе управления школьным образованием, не искаженное соображениями корпоративной солидарности.

Мария Адамушкина: - ЕВГЕНИЙ БОРИСОВИЧ, как бы вы охарактеризовали ситуацию со школьным образованием?

- Она критическая хотя бы потому, что 600 учебных заведений не приступили 1 сентября к работе. Такого не было никогда за всю историю нашего образования. Однако никто не рассматривает это как сенсацию - мы уже начали привыкать к такого рода статистике. А ведь эти данные получены далеко не из всех регионов. Повсеместно учителя уходят в неоплачиваемый отпуск до тех пор, пока им не смогут начать выдачу зарплаты. Но дело в том, что денег на это нет. Все, что имелось, выплатили накануне выборов, и тем не менее 4 триллиона долга осталось. Но и это не все - школа осталась без учебников. Если в случае с заработной платой действовали в основном объективные причины, то отсутствие учебников - прямая вина министерства.

В официальной справке министерства говорилось о том, что издано 50 миллионов экземпляров учебников, или половина от потребности в них. Мне неизвестно, откуда взялись эти цифры. Сумма, необходимая на издание 161 миллиона экземпляров (реальная в них потребность), заявленных Министерством образования, составляет 1240 миллиардов рублей, однако договоров с издательствами было заключено лишь на 188 миллиардов рублей. Таким образом, можно говорить об оплате 15% от необходимого количества учебников. А если министерство утверждает, что напечатана половина, то и эти 15% нужно разделить на 2. Положение усугубляется тем, что в прошлом и позапрошлом годах значительное количество учебников было недопечатано. Министерство образования объясняет это отсутствием финансирования. Неудачной оказалась и попытка кредитования издания учебников банками "Менатеп" и Сбербанком РФ - Минфин отказался дать свои гарантии.

- Все это так. Может наступить момент, когда государство вообще не сможет финансировать издание учебников. Что же, тогда закрыть школы? Не учить детей?

Ведь еще в 1992 году были разработаны меры по коммерциализации производства средств обучения. Мы входили в рынок, смотрели, как это делается на Западе. В Германии, например, учебники печатают 60 издательств, и они поступают на рынок, продаются и покупаются. Их производят в количестве, которое удовлетворяет все потребности школы. Такую же систему проработали у нас, но "умертвили" в зародыше. На вооружение был взят предварительно извращенный тезис: раз в нашей Конституции заложен принцип бесплатного образования, оно должно вмещать в себя и бесплатный учебник. Это, безусловно, хорошо. Бесплатные учебники есть в любой стране - лежат в библиотеках. Но это не означает, что они не должны продаваться.

Чем же занималось наше Министерство образования? Запретило издательствам производить учебники на продажу до тех пор, пока не будет выполнен госзаказ. А так как денег на бесплатные учебники у государства практически нет, то их не печатали вообще. В конце мая текущего года было выпущено лишь 3 миллиона экземпляров. Пять месяцев выпало из того времени, когда можно было бы печатать учебники, только потому, что это было запрещено. Стоит ли говорить о простое производства, об утечке квалифицированных кадров.

Но как быть с тем, что у нас, по данным того же Министерства образования, теперь уже бывшего, только 20% регионов способны финансировать производство? И примерно такое же количество платежеспособных родителей. По информации из издательств, 60% родителей способны купить школьные учебники, а 40% желали бы это сделать. Не берусь судить о точности этой статистики. Однако то, что мы лишаем людей даже возможности купить учебники своему ребенку, - это факт.

Главный аргумент министерства в споре о платных-бесплатных учебниках - это угроза расслоения общества. Но это уже стало реальностью нашей жизни. Опасно и бессмысленно делать вид, что это не так. Одни родители могут покупать учебники, а другим придется пользоваться старыми, библиотечными. Само образование становится очень дифференцированным. И вся беда в том, что реформа образования, обеспечивающая этот дифференцированный подход к образованию, просто не идет. Говоря о частной школе, о том, что само образование может быть платным, что обеспеченные в той или иной степени родители могут давать своим детям образование более высокого качества, мы не должны этого пугаться и чувствовать себя осквернителями храма-школы.

Образование - это набор услуг и не более того.

Безусловно, государство заинтересовано в том, чтобы предоставлять бесплатно образование на каком-то уровне. Но и здесь до конца не расставлены точки. Любой министр, чиновник, депутат может толковать понятие государственного бесплатного образования произвольно, поскольку нет государственной доктрины. А ведь понятие так называемого "госминимума" в образовании обсуждалось на разных уровнях неоднократно.

- Что такое госминимум в идеале?

- Это тот объем и уровень знаний, который позволяет человеку функционировать в государстве, участвовать в голосовании, устроиться на работу, продолжать, при желании, образование. Минимум знаний, необходимый, чтобы жить в обществе. И государству выгодно давать его бесплатно.

Образование повышенного уровня при существовании такого госминимума можно было бы получать за деньги, а в случае с особо одаренными детьми - с помощью благотворительных, в том числе и государственных, программ с выплатой стипендий.

Но мы почему-то в последнее время вернулись к какой-то уравниловке в образовании. Пытались сделать из школы коммунистический, с присущим ему равенством в нищете, оазис в рыночном обществе. Монополия на образование со стороны государства приводит лишь к коррупции в обслуживающих его отраслях.

- Министерства, при котором состояние школьного образования достигло критической точки, уже нет. Что можно сказать о вновь созданной структуре?

- Если и была необходимость ликвидировать старое министерство образования, то, к сожалению, она не обоснована ничем, кроме якобы неудовлетворительной его работы. Причем анализа причин такого положения сделано не было. А значит, нет никаких оснований предполагать, что новое министерство будет работать лучше. Ведь очевидно, что работу ведомства определяет не только личность, его возглавляющая, и даже не удачный выбор команды.

Безусловно, критика бывшего руководства Министерства образования совершенно оправданна. Однако объективно система управления не должна реагировать на некомпетентность того или иного чиновника потерей управляемости, а именно это и случилось с системой управления образованием.

Именуемая в менеджменте разумной бюрократией и предполагающая единоначалие и вертикальную соподчиненность ступеней власти, эта система управления была эффективной в тоталитарном государстве, но разрушилась при переходе к рынку. Судите сами: на все свои запросы Министерство образования получало последнее время не более 10-12% ответов. На них, собственно, и строились выводы и статистика, касающаяся всей отрасли. Естественно, иначе как мифом их не назовешь, так же как и систему управления, функционирующую таким образом. С созданием Министерства общего и профессионального образования к существующим 11 направлениям деятельности добавилось еще несколько, касающихся высшей школы, а поскольку сама система осталось той же, она объективно не сможет стать более управляемой. Старые недостатки системы помножатся на неадекватность самой системы.

- Что реально можно сделать, чтобы адаптировать образование к "окружающей" рыночной среде?

- Сегодня этого уже недостаточно. Мировой опыт показывает, что, для того чтобы страна вырвалась из технологического, экономического кризиса, образование должно развиваться с опережением этих сфер. Необходимо широкое привлечение в образование денежных ресурсов. Основным их поставщиком, естественно, остается государство, обеспечивающее так называемый "всеобуч".

Однако искусственное сдерживание поступления средств общества (частных, от предприятий, церкви и т.д.) в сферу образования сегодня, в условиях глубочайшего бюджетного кризиса, недопустимо. В этой связи стоило бы вспомнить о недавнем проекте разгосударствления школ, который так и не получил развития.

Обратимся к нашей отечественной истории. При Николае Кровавом, которого стоило бы назвать еще и просветителем, Россия практически достигла так называемого "детского всеобуча". При этом государственных школ было лишь 60%. Остальные (40%) принадлежали церкви, земству, частным лицам - 40 тысяч школ были негосударственными. И сейчас на Западе 10% школ - частные, остальные - государственные, смешанного типа.

- Ваши оппоненты - противники курса на разгосударствление образования - опасаются разрушения единого образовательного пространства.

- Единое образовательное пространство - это очередной миф. Оно уже распалось. Для того чтобы в образовании удачно сочетать интересы государства, личности и общества, нужно использовать госстандарты - они обеспечат тот самый госминимум. Все остальные образовательные услуги, их объем, уровень, платность или бесплатность должны стать епархией региона, города, конкретной школы, зависеть от спроса и возможностей предложения. Децентрализация только поможет в управлении регионами. Это касается не только школ, но и профтехучилищ, которые фактически превратились в социальный отстойник, но абсолютно не приспособлены даже для этой функции.

Приведу пример. Не так давно Петербург просил о передаче ему нескольких профтехучилищ. Очевидно, что на месте виднее, как можно было бы их перепрофилировать, сориентировав на нужды города. Но эта просьба была отклонена из-за боязни, а вдруг они будут использованы не в интересах образования. В результате министерство завалено документами о ликвидации профтехучилищ. При всей нищете этих образовательных учреждений можно было бы спасти их от гибели, привлекая средства за счет платных услуг или, например, в крайних случаях, сдав часть помещений коммерческой организации и таким образом обеспечив процесс образования. Сегодня выживать таким способом незаконно.

Существует масса и абсолютно законных способов привлечения средств. Однако в наше время "дикого" рынка почему-то, когда речь заходит об образовании, подобные намерения выглядят кощунственными.

- Какими в таком случае представляются вам функции федерального органа управления образованием?

- Прежде всего это работа над развитием образования, разработкой госстандартов, новых педагогических технологий, создание экспериментальных образовательных площадок, обучение особо одаренных детей и т.д.

Вопросы функционирования образования лучше переадресовать на места. Что касается актуальных задач федерального органа, в том числе вновь созданного, то, очевидно, стоило бы начать его работу с полной ревизии принятого "хозяйства", потому что, повторюсь, последние годы бывшее министерство не владело объективной информацией.

- И все-таки очевидно, что не все проблемы образования решаются только управленческими новациями, необходимо финансирование.

- Естественно. Но оно лишь отчасти зависит от усилий министерства. А в системе образования есть собственные резервы. Нужно просто жить по средствам. Понятно, что при нормальном бюджетном финансировании планируется рост той или иной отрасли, при недостаточном - сокращение. И прежде всего - это ликвидация непроизводительных трат. Например: общеизвестен факт, что 50% выпускников педагогических вузов не идут работать в школы. 25% оставшихся уходят из школы в первые годы работы часто из-за профнепригодности. Таким образом 75% педагогических институтов, находящихся на балансе федерального органа управления образования, обслуживают фактически другие отрасли. При этом 87% учителей недовольны полученным образованием. Сэкономленные от сокращения числа "лишних" педвузов средства можно было бы потратить на повышение квалификации или переподготовку тех же учителей. Кроме того, существует новые, более экономичные системы образования для регионов, где учебное учреждение удалено от учеников, - так называемое "дистанционное образование"...

О "скрытых" возможностях нашего многострадального образования можно было бы говорить бесконечно. И это лишний раз доказывает, что безвыходных ситуаций не бывает. Главное - не опоздать с настоящими коренными реформами, не ждать обвала, когда придется принимать решения в чрезвычайной обстановке.

Июль 1997