VIVOS VOCO: Г.А. Лахтин, Л.Э. Миндели,"НАУКА В ОБНОВЛЕННОЙ СТРАНЕ"

НАУКА В ОБНОВЛЕННОЙ СТРАНЕ

Г. А. Лахтин, Л. Э. Миндели

Лахтин Георгий Анатольевич - доктор экономических наук,
главный научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН.
Миндели Леван Элизбарович - доктор экономических наук,
директор Центра исследований и статистики науки Минпромнауки России и РАН.

Перемены охватывают все стороны общественной системы, в которой мы живем. Наука и ее организационный механизм - не исключение: они приобретают новые черты на всех уровнях, даже на конституционном. Прежняя конституция (1977) содержала положение, согласно которому государство принимает на себя внедрение результатов научных исследований в народное хозяйство. В новой, ныне действующей конституции этого нет. Оно и понятно - в рыночной экономике хозяин (предприниматель) сам решает, что ему внедрять, и руководствуется при этом не приказом свыше и не абстрактной общественной пользой, а собственными интересами.

Наука двуедина. С одной стороны, она выступает как творческий процесс, зарождающийся в тайниках интеллекта и продуцирующий новое знание, с другой - предстает как своеобразное производство, обладающее всеми атрибутами хозяйственной деятельности: планированием, финансированием, бухгалтерским учетом и т.д.

До перехода к рыночным отношениям эта сторона дела не принималась во внимание. Предполагалось a priori, что, поскольку только ученые осознают логику развития своих научных дисциплин, за ними и должно сохраняться решающее слово. Однако заинтересованность ученого в расширении масштабов своей деятельности, ее качественно новый уровень, необходимость применения в научных исследованиях уникальных приборов и оборудования, сложной измерительной и вычислительной техники требуют колоссальных финансовых затрат, выходящих зачастую далеко за пределы возможностей государства. Поэтому положение стало меняться: вместо выполнения исследований и разработок "по широкому фронту" был провозглашен принцип концентрации сил на избранных приоритетных направлениях науки и техники. Определены и сами приоритеты. Их перечень был утвержден в 1996 г. Правительственной комиссией по научно-технической политике [1]. Он определялся исходя из перспективных задач развития науки и техники, экспертных оценок имеющегося потенциала, ресурсных возможностей государства, опыта реализации научно-технической и инновационной политики индустриально развитых стран.

Разумеется, от провозглашения принципа до его практической реализации - дистанция огромного размера. Политика в данной области, видимо, будет заключаться в создании рабочего механизма, включающего порядок преимущественного предоставления средств приоритетным направлениям, судьбу организаций и людей, чьи работы не вошли в число приоритетов, методологию оценки приоритетности и использования этого показателя и т.д.

Но выполнить исследование и на его основе разработку - это еще полдела. Новшеству, будь то новый продукт или технологический процесс, предстоит трудный путь - инновационная стадия, в ходе которой новый продукт утвердится на рынке, а технология - в цехе. В любом случае должно произойти преобразование научного полупродукта (каким является, например, описание изобретения) в конечный результат. Новой и очень примечательной чертой выступает появление самого термина "инновация" и производных от него: инновационная деятельность, инновационная политика и т.д. До недавних пор немало говорилось и писалось о внедрении научно-технических результатов, о трудностях с внедрением, но как самостоятельная категория инновация не фигурировала. В сущности, новой чертой служит обособление инновации как отдельного звена в научно-производственном цикле. Не было такого звена - не было такого и термина. Теперь термин "инновация" получил общественное признание. Об этом свидетельствуют формирование Межведомственной программы активизации инновационной деятельности в научно-технической сфере на период 1998-2000 гг., объявление конкурса проектов на вхождение в эту программу, создание инновационно-технологических центров, появление специальной литературы по инновациям [2]. Более того, складывается представление об инновационном типе общественного устройства и о перспективах перехода к инновационному обществу.

Очевидно, прежде чем начинать проведение инновационной политики, следует определить основные понятия. Исходной, базовой категорией, как отмечено выше, выступает "инновация". К сожалению, до сих пор нет однозначного понимания того, что такое инновация. Одни готовы в эту категорию включить даже и прикладные исследования, другие, наоборот, видят в инновации только действия, носящие чисто производственный характер. Одни полагают, что инновация -процесс, другие - что результат процесса. При этом игнорируется главная особенность инновационной деятельности - принадлежность ее участников к двум сферам - науке и производству. В "Концепции инновационной политики Российской Федерации на 1998-2000 годы" данный термин трактуется следующим образом: "инновация (нововведение) - конечный результат деятельности, получивший реализацию в виде нового или усовершенствованного продукта, реализуемого на рынке, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в практической деятельности" [3]. Мы трактуем инновацию как единичное положительное изменение в производстве, полученное в результате использования научно-технического достижения. Такая формулировка позволяет считать инновации "поштучно" и этим создает основу для статистики [4].

Общая формулировка понятия "инновация" не означает, что ею обозначено некое однородное множество. В действительности за общим термином скрывается целый спектр нововведений, различающихся источниками, масштабностью, природой результата и другими характеристиками. Инновационная политика должна строиться с учетом такого многообразия. Классификация необходима, поскольку предопределяет состав сил и средств, необходимых для повышения инновационной активности предприятий.

Возможны различные разграничения. По типу инновационного процесса различимы пионерный и догоняющий. Пионерный тип предполагает первенство в использовании новой идеи или разработки. Инноватор берет на себя риск неудачи, но зато в случае успеха получает монопольную прибыль. Догоняющий путь отличается тем, что внедряемое новшество уже где-то апробировано и его преимущества подтверждены практикой (классический пример - японский технологический рывок). Вполне очевидно, что здесь и механизмы инновационных процессов весьма различны. Исследование всех этих различий может способствовать формированию и реализации инновационной политики.

Наглядным свидетельством неразработанности самой категории "инновация" и всего, что с ней связано, служит факт отклонения Президентом Российской Федерации проекта закона об инновационной деятельности, в котором отсутствовала даже формулировка данного понятия. Видимо, при разработке законопроекта не удалось отразить всю многоплановость этой категории.

Существенные перемены происходят в области сохранения и развития научного потенциала. Под этим термином понимается совокупность ресурсов, которыми располагает наука для выполнения своих социальных функций. Основной ресурс - кадры, сообщество работников науки с их интеллектуальной мощью. Соответственно, особую значимость приобретает кадровая политика. Она затрагивает движение персонала, занятого исследованиями и разработками, - приток и отток кадров, их подготовку и аттестацию, поиск и отбор талантливой молодежи, структуру кадрового потенциала, заработки научных работников и многое другое. И в каждом из этих направлений происходили изменения, появлялись новые черты.

В последнее время наблюдается сокращение численности занятых в научно-технической сфере. Почти полностью прекратился приток и значительно усилился отток персонала. Число занятых в отрасли "Наука и научное обслуживание", составлявшее в 1990 г. 2804 тыс. человек, сократилось к 2001 г. до 1030 тыс. Сальдо приема на работу и выбытия в этой отрасли - одно из наихудших среди всех отраслей экономики. Возможности влиять на изменение ситуации незначительны: административные рычаги утрачены, а моральные влияния, такие как увлеченность научным творчеством, упираются в материальную сторону жизни. Делаются попытки привлечь нетрадиционные стимулы для молодых ученых, в частности освобождение от воинской службы.

Отток научных кадров происходит за рубеж или в пределах страны. Эмиграция ("утечка умов") составляет примерно 1 % от общего оттока, но именно она стала предметом общественного внимания (порой панического характера) и даже правительственного постановления. Численность эмигрантов из России, работавших в научной сфере, державшаяся в 1990-1996 гг. на уровне 2 тыс. чел. в год, снизилась до 1 тыс. в 2000 г. В 1999 г. отток кадров за рубеж несколько увеличился - 1.4 тыс. человек. По оценкам, это связано с дефолтом 1998 г. [5].

Всего число работников науки, выехавших за рубеж на постоянное жительство за последние восемь лет, составило 14.3 тыс. чел.

Кадровые потери напрямую связаны с оплатой научного труда. Ведущей тенденцией последнего десятилетия было снижение реального заработка. Номинально среднемесячная заработная плата по отрасли возрастала быстрыми темпами: 1992 г. - 3.9 тыс. руб.; 1993 г. - 39.6 тыс. руб.; 1995 г. - 365.83 тыс. руб.; 1999 г. - 1699.6 тыс. руб. (с учетом деноминации). Но еще более быстрыми темпами происходило обесценивание рубля. Грустной новой чертой явилось то, что науке, которая некогда занимала первое место среди отраслей по оплате труда, пришлось претерпеть не только абсолютный, но и относительный спад. Уже в 1993 г. заработок в науке снизился до 68% от среднего по народному хозяйству в целом, что никак не соответствует квалификации и сложности выполняемой учеными работы.

По оценкам академика В.Л. Гинзбурга, заработок российского ученого в звании доктора наук составлял в 1995 г. 80 долл. США и был в 30-50 раз ниже, чем заработок американского ученого [6]. В сложившихся в нашей стране условиях надеяться на резкий позитивный сдвиг в размерах оплаты научного труда не приходится. Пока что надежды возлагаются на новые формы оплаты, отражающие специфику научной деятельности и ее результатов. Оплата в форме грантов является составной частью фондового финансирования.

В последнее время произошло некоторое повышение заработной платы в науке, но, во-первых, оно было произведено в общих рамках бюджетной сферы, где наука не выделена в приоритетную часть, а во-вторых, и это главное, оно не может по своим размерам компенсировать инфляционное давление на заработок. Падение престижа научного труда и его оплаты ограничили приток молодежи, что нарушило процессы воспроизводства научных кадров. В результате возраст у половины российских ученых к 2000 г. достиг 50 лет. Продолжение указанных тенденций даже в краткосрочной перспективе несет в себе угрозу необратимого разрушения научного потенциала и исследовательской культуры в стране. Постарение кадров достигло такого масштаба, что стало предметом рассмотрения на правительственном уровне.

Важнейшей составляющей научно-технического потенциала является исследовательская техника - научные приборы, оборудование, компьютеры. Давний лозунг "Кадры решают все" нуждается здесь в корректировке. Рост техновооруженности становится непременным условием научного прогресса и предметом научно-технической политики.

С началом реформ изменилась устоявшаяся структура финансирования науки. Затраты на приобретение исследовательской техники в академических институтах за период 1990-1993 гг. уменьшились десятикратно -с 26 до 2.6% (от объемов бюджетных ассигнований). В отраслевой науке спад был столь же резким: с 18-21% в "застойные" годы до 1.5%. Более того, на смену выделению средств на техническое оснащение научных организаций пришло использование имеющейся техники для добывания денег. Показательна судьба академического исследовательского флота. В жизнедеятельности многих учреждений новой чертой стала сдача помещений в аренду.

Стремление сохранить коллективы, предотвратить "утечку умов" вынуждает направлять средства на сохранение живого труда, пренебрегая овеществленным, то есть материально-технической базой. Выделение институтам бюджетных средств стало сопровождаться ограничением - только на заработную плату. Но без поддержания нужной пропорциональности, без воспроизводства сложившейся структуры затрат зарплата превращается в плату за присутствие сотрудника на рабочем месте.

Недостаток статистических данных не позволяет сделать сопоставления с другими странами. По одной из давних оценок, техновооруженность научного труда у нас в 1990 г. составляла около 10 тыс. руб. на человека (в текущих ценах 1990 г.). в то время как в США аналогичный показатель превышал 50 тыс. долл. Отставание наше огромно. Картина будет наверняка еще более удручающей, если от количественных (денежных) характеристик перейти к качественным.

Общий объем основных средств в сфере исследований и разработок возрос с 31.7 млрд. руб. в 1990 г. до 213.6 млрд. руб. в 1999 г. Этот рост, скорее всего, результат неоднократных переоценок основных фондов. Удельный вес машин и оборудования, то есть активной части основных средств, за эти годы упал почти в 7 раз.

Нехватку современной исследовательской техники можно частично компенсировать за счет лучшего использования имеющейся. Перспективными направлениями представляются коллективное пользование и лизинг. В стране имеется некоторый опыт в части коллективного пользования дорогостоящими приборами. Уже в 60-х годах появились первые пункты проката, они были, как правило, узкоспециализированными и действовали строго в рамках ведомственного подчинения. Однако большого распространения эта форма технического оснащения не получила главным образом из-за несоответствия общей системе хозяйствования. Для сравнения: в США в 1983 г. в совместное пользование было вовлечено 60% научного оборудования. Теперь с переходом к рыночной экономике открываются новые возможности. В 90-е годы начали создаваться центры коллективного пользования на новой основе, - это некоммерческие организации, ориентированные на сопровождение региональных, российских и международных научно-технических программ и проектов. Активное участие в их организации принимают научные фонды.

Другой прогрессивной формой выступает лизинг. О перспективности такой формы свидетельствует хотя бы то, что за три года (1994-1996) объем лизинговых операций увеличился в 70 раз; в 1997 г. в России было зарегистрировано около 250 лизинговых компаний. Исследовательская техника представляет собой весьма перспективный объект для лизингового бизнеса.

Наш век называют иногда веком информации. Осуществляется переход от индустриального к информационному обществу. Обладание информацией и продуцирование ее становятся основой социального прогресса. Информационное достояние выступает значительной составной частью научно-технического потенциала.

Основная новая черта научно-информатизационной политики - переход от "бумажного" носителя информации к электронному, от количественного роста, выражающегося в наращивании информационных мощностей, к качественному, обусловленному использованием новой техники и технологии информирования. Переход этот подготовлен всем ходом предшествующей эволюции. Развитие электронных информационных технологий открывает новые горизонты в науке: ускоряется и увеличивается информобмен, количество информации, доступной исследователю, подрастает многократно. Наиболее значительные перспективы связаны с развитием Интернет-технологий, что открывает доступ в глобальное информационное пространство, аккумулирующее интеллектуальные ресурсы разных стран.

В предыдущие десятилетия в нашей стране преобладала ориентация на количественный рост информационных ресурсов. Сформировалась государственная система органов научно-технической информации, в которой было занято свыше 200 тыс. человек. Дальнейшее следование по данному пути ведет в тупик. Кстати, здесь значительное влияние оказывают финансовые трудности. Так, ассигнования на приобретение иностранной литературы сократились десятикратно. Тем не менее ни один научный журнал не был закрыт.

Политика электронной информации не означает отрицания традиционной "бумажной" технологии информационного обеспечения науки. Советом РФФИ, например, была принята и отнесена к числу приоритетных программа поддержки российских научных библиотек. Очевидно, обе эти технологии будут в определенном соотношении существовать и далее; пропорция между ними будет постоянно сдвигаться в сторону увеличения удельного веса электронной информации.

Если рассматривать проблему более широко, то можно в будущем обществе ожидать сочетания, а затем и слияния традиционной информационной и исследовательской функций.

Политика концентрации средств нашла одно из организационных воплощений в создании системы государственных научных центров (ГНЦ). Предпосылкой явилось трудное положение, в котором оказалась прикладная (отраслевая) наука, где сосредоточено свыше 80% научного потенциала страны. С ликвидацией отраслевых министерств исчезло отраслевое руководство, а с ним и финансирование из централизованных министерских фондов. Вследствие этого противоречия возник замысел - создать немногочисленную сеть элитных привилегированных институтов, сконцентрировав в них лучшие ресурсы и предоставив им льготные условия, прежде всего в финансовом отношении, а также в оплате труда, в тарифах на энергию и воду.

Предполагалось, что такая мера создаст условия, обеспечивающие развитие научно-технического потенциала, уменьшит отток квалифицированных кадров, сократит длительность научно-производственного цикла [7]. Практические шаги начались в 1994 г. Статус ГНЦ первоначально был присвоен 61 научно-исследовательскому учреждению; в основном это крупные столичные институты, относящиеся к таким отраслям, как ядерная физика, энергетика, химия, биотехнология, и обладающие уникальной экспериментальной базой и высококвалифицированным персоналом. Число ГНЦ оставалось на том же уровне до 1998 г., когда оно уменьшилось до 58. Одновременно сокращалась численность персонала центров - примерно теми же темпами, что и в науке в целом. Оказалось, что структура расходов ГНЦ изменялась так же, как и в других секторах науки, а это означает, что и там и там протекали одни и те же процессы. И в других аспектах положение ГНЦ порой мало чем отличалось от условий деятельности организаций, не имеющих этого высокого статуса. Не оправдались надежды на гарантированное поступление, кроме базового финансирования, дополнительных бюджетных средств в размере 30%, с их целевым использованием на содержание и развитие научно-производственной инфраструктуры. На практике центры столкнулись с теми же проблемами старения научных кадров, "утечки умов" и т.д.

Стремление как-то обособиться, показать преимущества, порождаемые статусом ГНЦ, проявилось в создании ассоциации государственных научных центров, а также в проведении при ее содействии выставок, выполненных центрами разработок.

Дальнейшее присвоение статуса ГНЦ с 1995 г. было практически приостановлено. Тем не менее форма сохранялась: Министерством науки и технологий РФ в 1996 г. был разработан временный порядок рассмотрения предложений предприятий, учреждений и организаций науки о присвоении статуса ГНЦ. Таким образом, по сути дела, состоялось не столько опробование новой организационной формы, сколько попытка содействовать сохранению уникального потенциала - кадрового и технического.

Создание сети ГНЦ не привело к коренному изменению научно-организационной политики. В последние годы появились организации инновационной направленности. Проблема не нова: поиск способов преодоления барьеров на пути от идеи и научного исследования до потребителя идет уже давно. Задачу пытались решать в соответствии с духом времени чисто организационным путем, наука и производство имели общее руководство. Так появились научно-производственные объединения, затем межотраслевые научно-технические комплексы, несостоятельность которых проявилась довольно быстро. Не учитывалось, во-первых, что в инновационных процессах участвуют партнеры, отличающиеся принадлежностью к двум различным сферам, и во-вторых, что наука и производство различны по своей экономической природе, и это различие препятствует их органическому слиянию. Возникла потребность в промежуточном звене. Таковыми выступают бизнес-инкубаторы, технопарки, технополисы. Инкубатор предназначен для восприятия новых идей или результатов научных разработок, доработки их до технического решения и доводки до реализации в виде нового продукта или технологического процесса. Более крупным и сложным организационным построением выступает технопарк. Он включает ряд малых фирм, создавая таким образом структуру, располагающую всеми звеньями, необходимыми для преобразования идеи в инновацию и коммерческой реализации полученных инновационных продуктов. Парк не только предоставляет помещение и оборудование, но и оказывает консультации, а также услуги в области дизайна, патентования, маркетинга.

К этой же категории организационных новшеств следует отнести инновационно-технологические центры, играющие существенную роль для развития малого инновационного предпринимательства в научной сфере.

Еще более многосторонними организационными построениями выступают технополисы - города науки, представляющие собой муниципальные образования, сформированные, как правило, вокруг крупных научных центров. Данная тенденция в России реализовалась в форме наукоградов.

До недавнего времени эта составляющая научного потенциала особого внимания не привлекала, хотя ее вес в общей научной системе весьма значителен. Сам термин "наукоград" использован в официальном документе - Указе Президента Российской Федерации "О мерах по развитию наукоградов как городов науки и высоких технологий" (№1171 от 7 ноября 1997 г.). Двумя главными чертами наукоградов были закрытость и высокая концентрация интеллектуальных сил. Первое обусловлено оборонной направленностью выполняемых ими работ, концентрация сил - особой кадровой политикой. Сложилась целая сеть наукоградов, их было около 60 общей численностью свыше 3 млн. человек.

Социально-экономические преобразования 90-х годов болезненно отозвались на судьбе наукоградов. Изначальные преимущества, способствовавшие их становлению, обернулись крупными недостатками. Ранее достаточное поступление из централизованных источников средств, покрывавших нужды и текущего существования, и капитального строительства, позволяло сосредоточивать все силы на решении поставленных задач. Обвальное сокращение финансирования не только обусловило высвобождение высококвалифицированных, хотя и узкоспециализированных работников, но имело серьезные последствия - недоиспользование всего имеющегося потенциала. Руководители организаций и предприятий, утратив перспективы, вынуждены были искать новые направления деятельности, к чему они зачастую не были готовы. Если ранее работа "на оборону" была высшим приоритетом и залогом уверенности в завтрашнем дне, то со свертыванием оборонного госзаказа эти преимущества теряются.

Монопрофильность научно-технических организаций в сочетании с их территориальной обособленностью, обеспечивавшие ранее ускоренную концентрацию сил, обернулись узостью хозяйственных связей, трудностями на путях вхождения в рынок. Для персонала эти факторы сокращают шансы на дополнительный заработок и этим самым стимулируют отток кадров. Закрытость, засекреченность, столь неизбежная и необходимая в период тотального противостояния, сейчас становится тормозом на путях межрегионального и международного сотрудничества, затрудняя выход научно-технических результатов на мировую арену.

Прежнее централизованное управление, подкрепляемое госбюджетным финансированием, делало наукограды независимыми от региональных властей, обеспечивая большую свободу. Теперь же эта "свобода" зачастую оборачивается отсутствием поддержки со стороны местных органов управления.

Накопление негативных факторов способствовало превращению наукоградов в центры социальной напряженности. Достаточно отметить, что молодежь этих муниципальных образований имеет крайне малую перспективу трудоустройства. В сочетании с низкой заработной платой работающих создаются сильнодействующие стимулы к перемене мест труда и жительства. Необходимость противодействовать утрате научно-технического потенциала наукоградов стала основным содержанием государственной политики в данной области. Решительным, рубежным шагом было вступление в силу Закона "О статусе наукограда Российской Федерации" (№ 70-ФЗ от 7 апреля 1999 г.). Закон определил основные положения жизнедеятельности этих образований: порядок присвоения и лишения статуса наукограда, условия финансирования, государственной поддержки, контроль за использованием предоставляемых средств, подготовку кадров, социальную защиту работников организаций наукограда. Выход закона означал начало формирования законодательно закрепленной политики в отношении наукоградов, и в этом - главное организационное новшество.

Политика данного плана может рассматриваться как составная часть более широкой категории - региональная научно-техническая политика. Это понятие наполняется новым содержанием. До распада СССР она была в основном политикой территориального размещения научных организаций. Сложилась общесоюзная сеть, насчитывавшая около 1000 географических пунктов, где велись НИОКР. В огромной стране, состоящей из территорий, различающихся в природном, индустриальном, культурном и других отношениях, неизбежно должна была сложиться самостоятельная ветвь общей научной политики, отражающая эти различия при распределении задач и ресурсов. Теперь проблема территориального размещения новых организаций науки практически не стоит. Факторами, круто изменившими ситуацию, явились: разрыв ранее единой научной сети, отчуждение научного потенциала отделившихся бывших союзных республик; усиление внимания к интересам развития территорий, соответствующая переориентация тематики НИОКР; ослабление централизованного начала, растущая хозяйственная самостоятельность регионов, финансирование исследований и разработок за счет местных источников; зарождение территориальной линии управления научно-техническим развитием.

Закон "О науке и государственной научно-технической политике" (1996) внес существенный вклад в разграничение полномочий центра и периферии. Появилась определенность в отношении их компетенции, что ускорило построение региональной подсистемы, включающей центральные органы на федеральном уровне и региональные административные органы на местах. На федеральном уровне потребность в координирующем звене привела к созданию еще в 1992 г. Межведомственного совета Миннауки России и РАН по региональной научно-технической политике и взаимодействию с высшей школой. Исполнительным органом совета стал Ренатехс (Центр регионального научно-технического сотрудничества), в число задач которого входило, наряду с реализацией решений федерального уровня, содействие созданию местных органов управления наукой и научно-технических советов при администрациях. Так зародилась территориальная линия управления научно-техническим развитием. В составе региональных органов управления экономикой начали создаваться департаменты, отделы, ведающие вопросами науки.

Региональная наука финансируется из федерального и местных бюджетов, внебюджетных фондов и др. Главным источником остается федеральный бюджет: на его долю в среднем приходится 45-50% общего объема затрат на науку в регионе. Доля финансирования субъектов федерации составляет лишь 2-4%. Но начало положено.

Таким образом, в рамках общей государственной научно-технической политики выделилась новая составляющая - региональная наука. Она все более обособляется в отдельную подсистему, обладающую своим координирующим центром, органами управления на местах, кадровым потенциалом, финансовым механизмом и даже нормативно-правовой базой. Эта главная тенденция обусловлена возросшей самостоятельностью регионов и общей политикой децентрализации.

Новое в государственной научно-технической политике последних лет - набирающая силу интеграция науки и высшего образования. Проблема связей между ними далеко не нова. Первоначально преподавание в университете и выполнение исследований составляли единое целое, причем образование превалировало над научной деятельностью. Но уже в начале XX в. вырисовалась необходимость их размежевания. Так, К.А. Тимирязев в 1911 г. утверждал: "Успехи науки (и связанной с ней техники) немыслимы без освобождения современного ученого от обязанностей преподавателя, раз он обнаружил гораздо более редкую и ценную для всей нации способность двигать науку вперед" [8]. Институциональное выделение научной деятельности начало осуществляться после Октябрьской революции. В связи с принятым курсом на индустриализацию страна нуждалась в высококвалифицированных кадрах. Для их массового притока на производство была необходима ориентированная система подготовки инженеров. Обеспечить массовость этих двух процессов можно было лишь за счет их обособления. Одновременно требовалось непосредственное участие науки в развитии производства. Сеть вузов и сеть прикладных НИИ развивались независимо друг от друга. Но со временем стали все отчетливее выявляться негативные черты столь далеко зашедшего процесса: снижение качества образования, затрудненность приобщения обучаемых к получению быстро обновляемых научных знаний и т.д. О том же свидетельствует и мировой опыт - большинство значительных научных результатов было достигнуто в университетских лабораториях.

Отдельные шаги в сторону интеграции делались и ранее, но только в 90-е годы они стали объектом государственного внимания и поддержки. Была разработана и утверждена (июнь 1996 г.) целевая программа "Государственная поддержка интеграции высшего образования и фундаментальной науки на 1997-2000 гг.", получившая статус федеральной. Ранее научная работа в вузах была ориентирована в основном на прикладные цели. До сих пор еще не изжит приоритет образовательной стороны, то есть процесс обучения подчинен в первую очередь интересам высшего образования и лишь в меньшей мере - науке. Хотя программе и придан высший статус, заметных реальных шагов пока не видно. По существу, интеграционная политика только развертывается. Организационных форм много, но как, по каким критериям их оценивать - неясно. Отсутствует мера интегрированности. Практика предпочитает сохранять сближающиеся звенья в первоначальной форме, оставляя им определенную степень самостоятельности.

Наиболее активно объединительные процессы происходят на периферии, в крупных городах, где имеется университет или другой интегрирующий центр. Здесь политика интеграции становится частью региональной научно-технической политики.

Другим полем интеграционных процессов выступает международное научно-техническое сотрудничество (МНТС). Экстенсивное развитие здесь сочетается с интенсивным. По экстенсивному пути происходило расширение научных контактов, рост числа заключенных договоров и объектов, совместных работ на двусторонней или многосторонней основе. В 90-х годах были сняты многие ограничения, что сразу же нашло отражение в количестве взаимодействий. Только по линии РАН осуществлялось сотрудничество с 236 международными организациями, были налажены корреспондентские связи с 700 зарубежными партнерами. Интенсивное развитие выражалось в переходе от низших форм сотрудничества к высшим, качественно новым, более тесным. Они включают: во-первых, финансовую поддержку (помощь в сохранении потенциала); во-вторых, выполнение совместных научно-исследовательских проектов; в-третьих, организационное сближение.

Первая по времени (конец 1990 г.) форма международного научно-технического взаимодействия заключалась в предоставлении материальной помощи (ежемесячных стипендий) российским ученым за счет пожертвований зарубежных спонсоров; какие-либо условия не выдвигались. Затем оказываемая помощь стала приобретать целевой характер. В качестве доноров выступают зарубежные фонды; предоставляемые ими средства распределяются на конкурсной основе. Особо следует отметить ИНТАС - международную ассоциацию по содействию сотрудничеству с учеными независимых государств бывшего Советского Союза, объединяющую 19 европейских стран. Предоставляемая финансовая поддержка отнюдь не бескорыстна, она подчинена общеполитической цели - созданию в России капиталистического общества западного типа (выделено нами - V.V).

Далее идут методы коммерческого характера. Сюда входят: оказание помощи российской стороне в продвижении ее разработок на западные рынки, выделение средств на устройство выставок, конференций, оплату работ, заказываемых российским исследовательским организациям, поддержку конверсии и т.д. Далее идет выполнение совместных разработок, в которых объединяются уже не деньги, а исследовательский труд, например, участие в международных программах в области высоких технологий, таких как "Коперникус", "Эврика". К другим формам международного научно-технического сотрудничества относится создание временных творческих коллективов для совместного выполнения отдельных проектов, наконец, создание совместных организаций; примером может служить Объединенный институт ядерных исследований (г. Дубна). В числе факторов, затрудняющих формирование подобных организаций и коллективов, помимо недофинансирования, - большая разница в размерах оплаты исследовательского труда на Западе и у нас, а также отставание в развитии научно-технической инфраструктуры, последствия длительной искусственной изоляции от мирового сообщества, инерция недоверия ко всему, имеющему российское происхождение.

Таким образом, прослеживается эволюция по линии: благотворительность (безвозмездные поступления) - коммерческие взаимодействия - организационная интеграция. Новизна в области МНТС - новая, более свободная атмосфера взаимоотношений, появление элементов сотрудничества даже с НАТО (формирование интегрированных рабочих групп, предоставление грантов на проведение совместных исследований).

Выше говорилось в основном о переменах к лучшему. К сожалению, в рассматриваемой сфере происходили и перемены негативного плана, отрицательно влияющие на прогресс науки и техники. Относятся они главным образом к экономической стороне дела. Недофинансирование отразилось на всех сторонах организации науки. Начало экономических реформ ознаменовалось резким сокращением объемов финансирования. С 1990 по 1999 г. общий объем затрат на науку уменьшился в четыре раза. Но дело не только в цифрах; произошел поворот в отношениях между финансирующими органами и финансируемыми организациями. Если раньше первичным, определяющим фактором было существо выполняемых работ и средств выделялось столько, сколько требовала утвержденная ведомствами тематика, то теперь первичными становятся выделяемые объемы финансирования; тематика должна сообразовываться с ними. Нехватка средств отражается на всех сторонах организации науки, она влечет за собой и "утечку умов", и отставание в техновооруженности исследователя, и замедление интеграционных процессов, и трудности с переходом на контрактную систему найма, и многое другое.

Туманная перспектива выхода из полосы трудностей за счет увеличения объемов финансирования вынуждает искать способы более эффективного использования имеющихся средств. Таким способом стало финансирование по линии научных фондов, явившееся одним из главных новшеств последних лет. На смену прямому выделению средств в адрес исследователей и разработчиков и оплате выполненных ими работ приходит концентрация средств в специальных целевых научных фондах, откуда они выделяются после квалифицированной и независимой экспертизы в условиях конкурсности и принимают форму субсидий или грантов. В отличие от традиционного принципа оплаты труда на основе оценки уже сделанного, здесь оценивается предстоящая работа. В этом заключается принципиальное новшество. Фонды могут быть как государственные, так и негосударственные, а также международные (фонд Сороса и др.). Наиболее значительным из них является Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), основанный в 1992 г. и финансируемый за счет средств федерального бюджета в размере 4% от общей суммы бюджетного финансирования науки. В 1999 г. эта цифра была увеличена до 6%, что свидетельствует о признании роли РФФИ в поддержке фундаментальных исследований в области естественных наук. За несколько лет фонд вырос в самостоятельную финансовую организацию. Помимо финансирования исследований фонд осуществляет экспертизу, издательскую деятельность, участвует в создании центров коллективного пользования исследовательской техникой. Сходным образом организован Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, назначение которого вытекает уже из самого названия. Внебюджетным является Российский Фонд технологического развития, формируемый за счет отчислений предприятиями 1.5% от себестоимости реализованной продукции. Постепенно система фондов становится не только каналом распределения денежных средств, но и новым, дополнительным рычагом управления.

Больших перемен можно было ожидать от вхождения науки в рынок, что могло происходить по двум линиям: приватизации и коммерциализации. Приватизация выносит на рынок все то, что создает научную продукцию (материальные компоненты потенциала) и связана с переменой собственника. Коммерциализация предлагает "на продажу" саму научную продукцию, а также все носящее товарный характер (работы, услуги), не затрагивая форм собственности.

Начало процессам приватизации было положено в 1991 г. и распространялось на объекты науки в соответствии со специальным правительственным постановлением. К середине 1995 г. было приватизировано около 30% объектов научно-технической сферы. Полученный опыт показал неоднозначную картину. Многие научно-технические объекты изменили профиль деятельности, что привело в конечном счете к оттоку материальных, финансовых и трудовых ресурсов из науки или "имущественной" приватизации организаций, на развитие которых были затрачены существенные государственные средства.

Коммерциализация представляет собой значительный источник средств, питающих науку: это деньги, зарабатываемые самой наукой. К сожалению, огромные возможности, открываемые коммерциализацией, почти не используются, с одной стороны, из-за неразвитости рынка (в частности, рынка научной продукции), а с другой - сказывается отторжение этой продукции потенциальными потребителями.

Итак, какой бы аспект научно-организационного механизма мы ни затронули, всюду отмечаются перемены: появляются новые организационные структуры (инновационный сектор, сеть государственных научных центров, региональная наука); возникают новые механизмы организации выполнения исследований и разработок (выбор приоритетов, фондовое финансирование на конкурсной основе). Преобразовательные процессы приобретают новые черты (интеграция науки и высшего образования). Совокупность больших и малых перемен сливается в общий динамичный процесс, представляющийся началом возможного подъема.

Последнее десятилетие XX в. ознаменовалось для науки резким спадом финансирования. Это вынуждало поставить во главу угла стратегию "выживания", основывающуюся на принципе концентрации сил на ограниченном числе решаемых задач. Вслед за спадом началась полоса относительной стабилизации, ей соответствовало стремление "удержаться на месте", "уцелеть". Большинство преобразований, рассмотренных выше, было начато именно в этот период. Как только приоткрылись финансовые возможности, обусловленные частичным преодолением кризиса 1998 г., появились условия для улучшения ситуации. Так, внутренние затраты на исследования и разработки, снизившиеся в течение 90-х годов почти в 4 раза, в 1998-1999 гг. возросли на 17.3%. Другим показателем может служить доля расходов на исследования и разработки в валовом внутреннем продукте. Она упала с 2.03% в 1990 г. до 0.93% в 1998 г. Правда, в течение 1998-1999 гг. значение этого показателя увеличилось до 1.06%. Свидетельство "оживления" можно видеть в таких разноплановых показателях, как сокращение вдвое "утечки мозгов", или рост доли инновационно-активных предприятий в промышленности за последние два года почти на 20%. Таким образом, отечественная наука, хотя и "сжавшаяся", сумела выжить. В XXI век она вошла под знаком намечающегося подъема.

ЛИТЕРАТУРА

1. Министерство науки и технологий Российской Федерации. Информационные материалы. М.: ЦИСН Миннауки России и РАН, 1997.

2. Инновационный менеджмент. Под ред. Завлина П.Н., Казанцева А.К., Миндели Л.Э. СПб.: Наука, 1997.

3. Концепция инновационной политики Российской Федерации на 1998-2000 года // Собрание законодательства правительства Российской Федерации. 1998. № 32. Ст. 3886.

4. Гохберг М.Я., Кузнецова И.А. Промышленность России и инновационная деятельность. М.: ЦИСН Миннауки России и РАН, 1997.

5. Некипелова Е.Ф. Эмиграция и профессиональная деятельность российских ученых за рубежом. М.: ЦИСН Миннауки России и РАН, 1998.

6. Гинзбург В. Чужие? Нет, свои! // Поиск. 1999. 31 декабря. № 52.

7. Козлов В.Б. Государственные научные центры Российской Федерации // Вестник Министерства науки и технологий РФ. 1998. № 1. С. 46-48.

8. Тимирязев К.А. Соч. М., 1939. Т. IX. С. 56.