ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 70, № 11, с. 984-993, 2000 г.

Традиционная трактовка термина "безопасность" включает прежде всего комплекс военно-политических отношений между государствами: баланс военных сил, уровень конфликтности и угрозы войны, соглашения по ограничению и сокращению вооружений. В 90-е годы большую роль стали играть новые параметры безопасности, которые связаны с экономическим и финансовым положением стран, научно-технической революцией, развитием информационных и коммуникационных систем, трансграничной преступностью, международным терроризмом, торговлей наркотиками и оружием, незаконной миграцией, войнами, спровоцированными по заказу тех или иных политических сил, и т.д. Безусловно, в XXI в. эти новые аспекты безопасности будут играть все возрастающую роль. Однако нельзя забывать и о традиционных составляющих баланса сил и военно-политических отношений между центрами силы. Судя по всему, они сохранят свое значение в качестве каркаса системы международной безопасности, на который будут накладываться и влиять перечисленные выше новые параметры.

Следует подчеркнуть, что ситуация в области военно-политических взаимоотношений государств и альянсов далеко не очевидна и на обозримый период можно прогнозировать ее осложнение. В частности, речь идет о концепции много-полярности. Претензии США на монополярность и глобальную гегемонию, которые ярко проявились в конце 90-х годов, встречают вполне оправданное и объяснимое противодействие со стороны России, которая в противовес выдвигает концепцию многополярного мира, мира, в котором сосуществуют разные центры силы как глобального, так и регионального масштаба.

Какие же проблемы международной безопасности оказываются актуальными с точки зрения этой концепции? Прежде всего остановлюсь на перспективах экономического и военного развития.

При всей переменчивости внутренней и внешней политики государств их экономический и военный рост можно с достаточной уверенностью прогнозировать на 10-15 лет вперед, поскольку на относительно длительных отрезках времени эти два направления развития тесно взаимосвязаны и вместе обусловливают внешнеполитическую роль отдельных стран и их союзов. Прогностическое исследование, которое велось в последние годы в Институте мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО РАН), показывает, что в настоящий момент доля США в мировом ВВП составляет примерно 21%, Европейского союза - тоже 21%. Японии - около 8%, Китая - около 7%, Российской Федерации - 1.7%. По прогнозу на 2015 г., несмотря на динамичность таких соотношений, положение России в этой иерархии принципиально не изменится: предполагается, что США вместе с Канадой и Мексикой будут обладать примерно 19% мирового ВВП, Европейский союз - 16%, Китай обгонит Японию, его доля достигнет 10%, доля Японии -примерно 7%. Выйдут на авансцену новые группы государств, такие, как страны АСЕАН, которые, скорее всего, будут иметь 7%, и известные азиатско-тихоокеанские "тигры" - Южная Корея и Тайвань, чья доля в совокупности может составить около 5%.

Максимум, на что может рассчитывать Российская Федерация, - это примерно 2% от мирового валового внутреннего продукта, причем при самых благоприятных, оптимистических прогнозах экономического развития, то есть если ежегодно экономический рост будет составлять в среднем 5-6%. Вместе со странами СНГ, при условии, что и там будет такой же экономический рост, можно рассчитывать на 2.5-3%.

Двух процентов недостаточно для того, чтобы претендовать на роль одного из центров силы в многополярном мире. И эти 2% непосредственно скажутся на внешнеполитической роли России, потому что, соответственно, около 2% составит и ее доля в общемировом торговом обороте, около 1% - в мировых капиталовложениях, до 10% - в международной торговле оружием. Эти экономические показатели свидетельствуют, что политическая роль России, поскольку она прямо связана с экономической мощью, будет не очень заметной.

Но экономика влияет и на военный потенциал, а политический вес государства, как и раньше, будет в значительной степени определяться его военными возможностями. Здесь тоже перспективы представляются не столь обнадеживающими, как хотелось бы.

При самых благоприятных прогнозах, если мы будем тратить около 3.5% валового внутреннего продукта на военные цели (а сейчас, напомню, мы тратим 2.8%) и если экономический рост достигнет 5-6% в год, Россия могла бы сохранить статус одной из двух ведущих ядерных сверхдержав, то есть поддерживать свои стратегические силы примерно на уровне договора СНВ-2 (около 3 тыс. ядерных боезарядов), договора, который Государственная дума недавно ратифицировала. Однако для того чтобы не утратить этот статус, России придется выделять до 40-50% военного бюджета только на стратегические ядерные силы и их системы информационного обеспечения, предупреждения и управления. На силы общего назначения средств не останется.

В то же время, как показали события прошлого года - удары НАТО по Югославии - и нынешняя кампания в Чечне, силы общего назначения по-прежнему будут играть большую роль в обеспечении обороноспособности стран, что и получило отражение в новом издании российской военной доктрины. Если же Россия будет выделять достаточно средств на силы общего назначения, то на стратегические ядерные вооружения останется не более 20% военного бюджета и через 15 лет наши стратегические силы составят максимум 1000-1500 боеголовок. А это означает трехкратное отставание от Соединенных Штатов. Сейчас по военным расходам Россия отстает не только от ведущих государств НАТО, но также от Индии, Японии и Китая.

Стратегические ядерные силы, безусловно, являются главной опорой обороноспособности и будут оставаться важнейшим фактором международного влияния нашей страны. Однако статус России как ядерной державы будет определяться не только двусторонними отношениями с США. В эпоху биполярного мира мощь США и Советского Союза настолько превосходила силы всех других ядерных стран (они составляли менее 10% от стратегических ядерных сил каждой из сверхдержав), что с ними, по существу, можно было не считаться. Важная особенность многополярного мира, которая уже сейчас должна приниматься в расчет, состоит в том, что наличие нескольких центров экономического и политического влияния предполагает и ядерную многополярность. Недаром в 90-е годы темпы распространения ядерного оружия значительно возросли, и вполне возможно, что в ближайшие 10-15 лет этот процесс получит дальнейшее развитие.

На фоне предполагаемого сокращения стратегических ядерных сил России (до 1500 боезарядов) и США (до 3500) силы других ядерных держав возрастают и в совокупности могут быть не только сопоставимы с силами России, но в наихудшем варианте в обозримой перспективе превзойдут их. Наихудший вариант - это если к ядерному клубу, помимо Англии, Франции, Китая, Индии и Пакистана, присоединятся Иран, Ирак, Тайвань. Если же в число ядерных стран войдет Япония, то глобальный ядерный баланс изменится полностью. При таком развитии событий положение России окажется менее выгодным и более уязвимым, чем большинства других ядерных держав. Почему?

Во-первых, у нашей страны, по существу, нет ядерных союзников, то есть потенциально ядерные силы третьих стран могут быть направлены на Россию.

Во-вторых, все обладающие или могущие обладать ядерным оружием государства расположены гораздо ближе к России, чем к США. Поэтому наша территория сразу оказывается в пределах досягаемости новых членов ядерного клуба.

Третий фактор, обусловливающий уязвимость России в ситуации ядерного противостояния, - намерение Соединенных Штатов приступить к развертыванию национальной системы противоракетной обороны, потребность в которой обосновывается необходимостью защиты от третьих ядерных держав. Эта система может серьезно ослабить российский потенциал ядерного сдерживания.

В-четвертых, в силу бюджетных ограничений Российская Федерация располагает гораздо меньшими средствами для развертывания системы противоракетной обороны на своей территории, чем США.

В-пятых, классическая схема взаимного сдерживания, сложившаяся между Россией и США в годы "холодной" войны, может не сработать в отношениях с третьими ядерными странами, во главе которых могут стоять авантюристские, фундаменталистские лидеры. Для них угроза потери значительной части своего населения в случае ответного удара России не явится достаточным сдерживающим моментом.

Наконец, третьи ядерные державы в силу их невысокого технического и экономического уровня будут более подвержены опасности несанкционированных ядерных акций, включая пуск ракет, экологических катастроф, а также хищения оружия.

Перечисленные обстоятельства свидетельствуют, что установление многополярного мира отнюдь не является гарантией безопасности России.

Что касается вооруженных сил общего назначения, то в 90-е годы российская армия сократилась примерно на 30%. Сейчас наша страна - третье в мире государство по численности вооруженных сил после Китая и Соединенных Штатов. Но экономические ограничители, о которых упоминалось выше, не позволят нам в течение 10-15 лет поддерживать армию той же численности (примерно 1.2 млн. человек); если армия не будет сокращена, то это приведет к полной деградации ее технического оснащения, потому что около 70% средств расходуется на содержание военнослужащих, а на НИОКР, закупку вооружений и военной техники, капитальное строительство остается менее 30%. Уже сейчас в российских вооруженных силах доля современного оружия и техники составляет менее 20%. Если военные расходы сохранятся на том же уровне, через пять лет эта доля может сократиться до 5%. В передовых в военном отношении государствах доля современных вооружений достигает 50-60%.

Россия может избежать деградации вооруженных сил и военно-промышленного комплекса путем значительного сокращения численности военнослужащих - на 30 или 50%, то есть до 800 или 600 тыс. человек. Тогда можно будет направлять больше средств на НИОКР, закупку вооружений и повышение прочих качественных параметров военной мощи. Делать выбор, видимо, придется в ближайшем будущем. Однако сложность состоит в том, что многие из окружающих нас государств, отнюдь не являясь нашими союзниками, наращивают свои вооруженные силы, в том числе общего назначения. В этом отношении ситуация кардинально отличается от 90-х годов, не говоря уже о более отдаленном прошлом. Сейчас государства НАТО в Европе превосходят Россию по силам общего назначения в три-четыре раза. В обозримый период такое соотношение сохранится.

На юге Россия вовлечена в конфликты: и в Закавказье, и на Северном Кавказе, и в Центральной Азии. А там ей противостоят государства, с которыми уже нельзя не считаться. В прошлом можно было пренебрегать их вооруженными силами. В будущем это станет невозможно. Доста-

точно сказать, что в настоящий момент вооруженные силы Турции составляют примерно 50% от вооруженных сил России. При этом наша армия рассредоточена по всей территории страны, включая азиатскую ее часть. Вместе с Ираном Турция располагает примерно равными с Россией вооруженными силами, а если к этому добавить военную мощь Пакистана, то получится полуторное превосходство.

Безусловно, подобные сопоставления не позволяют раскрыть картину во всей ее полноте. Трудно предположить, что упомянутые государства выступят против Российской Федерации единым фронтом. Однако, учитывая вовлеченность страны в конфликты на Юге, нельзя исключать активного участия наших южных соседей в противостоянии России на этом направлении.

На Дальнем Востоке Китай, располагая ныне примерно вдвое большим военным бюджетом, чем РФ, через 10-15 лет, даже сократив свою армию, но улучшив ее технические и качественные характеристики, сможет иметь примерно двукратное превосходство над нашими вооруженными силами. А если учитывать только ту их часть, которая расположена на Дальнем Востоке, то КНР будет иметь десятикратное превосходство. Япония уже сейчас в полтора раза превосходит российские силы общего назначения на Дальнем Востоке.

Следующий сюжет - о военно-политических отношениях между государствами.

Как известно, в условиях биполярного противостояния самый главный вопрос - это соотношение сил. В многополярном мире имеет значение не только соотношение сил, но и уровень кон-фликтности во взаимодействии отдельных государств и союзов: в зависимости от ситуации другие центры силы могут сплачиваться против того, кто противостоит им всем. В настоящий момент Россия находится в весьма невыигрышном положении.

С Соединенными Штатами у нас обостряются отношения в связи с их намерением развернуть систему противоракетной обороны, а также с несовпадением подходов к проблеме нераспространения ядерного оружия. Контакты с Европой, в частности с НАТО, становятся все более напряженными, потому что НАТО расширяется на восток и применяет силу без санкций на то Совета безопасности ООН. На Юге, как я уже сказал, у России складываются очень тяжелые взаимоотношения с мусульманскими странами. Причем наблюдается объединение мусульманского мира против России. Талибы уже воюют на Северном Кавказе, а чеченские боевики обучают талибов в Афганистане и готовятся к наступлению на Таджикистан. Что касается Дальнего Востока, то территориальный спор с Японией мешает развитию экономических и политических связей между нашими странами.

Союзниками России оказываются такие государства, как Китай, Иран, Индия. Но через 10-15 лет отношения с КНР могут обостриться, потому что возникнут споры вокруг сырьевых запасов Дальнего Востока и Сибири, а также в связи с демографической экспансией Китая на Дальний Восток. В повестку дня практической политики могут быть возвращены карты, по которым Приморье принадлежит Китаю, как и ряд других районов.

Если говорить об Индии, то отношения у нас достаточно хорошие и нет оснований предполагать их обострения. Однако Индия находится достаточно далеко от России и озабочена решением своих непростых проблем. Индия и Китай - нынешние наши союзники - имеют острые взаимные противоречия и могут стать геополитическими соперниками.

Наконец, Иран. Это государство уже начинает выступать против России в связи с ситуацией в Чечне. Нельзя исключить, что через 10-15 лет, если произойдут перемены во внутренней политике Ирана и улучшатся его отношения с Западом, он также подключится к фронту мусульманских стран, которые будут противостоять России.

Иными словами, в многополярном мире как с точки зрения соотношения экономической и военной мощи, так и с точки зрения уровня конфликтности Россия может оказаться в самом невыгодном положении среди всех остальных центров силы.

Однако альтернатива американской монополярности - это не только многополюсный мир. Нельзя исключать возможность возникновения новой биполярности. Как следует из расчетов и прогнозов соотношения сил, двухполюсный мир и "холодная" война могут возродиться на основе противостояния Китая и Соединенных Штатов Америки, и тогда главная арена противоречий переместится из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион. При этом Россия может оказаться в крайне неловком положении.

Обладая большой территорией в Азии, огромными ресурсами, имея громадную протяженность границ, России трудно будет сохранить нейтралитет в такого рода конфликте. Ей придется сделать очень тяжелый выбор: объединиться с Западом против Китая - значит поставить под удар протянувшуюся на 5000 километров границу со страной, которая будет иметь огромное военное и большое экономическое превосходство над Россией; объединиться с КНР против Запада - еще более неприятная перспектива, потому что тогда серьезно осложнится положение на западном фронте и, кроме того, мы попадем под влияние Китая. Может сложиться парадоксальная ситуация: борясь против американской монополии, мы окажемся в зависимости от Китая, государства, цивилизационно гораздо более далекого от нас, чем Запад, с жестким политическим режимом, превосходящего Россию в военном и экономическом отношении, испытывающего нужду в природных ресурсах и жизненном пространстве, известного суровыми способами решения проблем национальных меньшинств.

Именно утверждение двухполюсной системы, а не американская гегемония представляется наибольшей угрозой в будущем. Поэтому политические акции, которые проводит сейчас Россия, противодействие претензиям США на глобальную монополию могут способствовать установлению не многополярного, а биполярного мира, мира, в котором Россия окажется под господством Китая. Эта самая неблагоприятная перспектива. Она чревата такими последствиями, как потеря Дальнего Востока и Сибири, огромных природных ресурсов, и это надо учитывать в текущей российской политике.

Однако, если удастся избежать подобного развития событий и 'постепенно сложится многополюсный мир, положение России в нем, как уже было сказано выше, тоже окажется непростым. Уже сегодня, отстаивая идею многополярности, нам необходимо предпринимать решительные меры, рассчитанные на долгосрочную перспективу, чтобы предотвратить возможные негативные последствия нового мирового порядка. К сожалению, пока дело идет в прямо противоположном направлении. О каких необходимых мерах идет речь?

Конечно, прежде всего это преодоление экономического и финансового кризиса, достижение устойчивого экономического роста, сохранение в РФ демократической системы в ходе реорганизации государства, то есть решение внутренних проблем. Во внешней политике необходимо ставить на первое место отношения с государствами, которые способны инвестировать средства в нашу экономику и помочь России занять более выигрышное положение во многополярном мире. Речь идет о странах Западной Европы и Японии.

Взаимодействие со странами СНГ, Китаем, Индией, Ираном, США, безусловно, тоже важно, я не хочу преуменьшать его значение. Ухудшение отношений с ними для России крайне нежелательно, но и улучшение не гарантирует нам выгодной позиции в многополюсной системе, следует это подчеркнуть. Западная же Европа и Япония могут обеспечить достойное положение России в многополярном мире.

Укрепление международных институтов, таких как ООН и ОВСЕ, процесс ограничения и сокращения вооружений, прежде всего в области нераспространения ядерного и ракетного оружия, также должны быть поставлены во главу угла внешней политики России. Здесь есть много неиспользованных резервов.

В заключение несколько слов непосредственно о задачах по обороне страны.

Представляется, что даже в нынешнем тяжелом финансовом положении необходимо как минимум 3.5% валового внутреннего продукта выделять на нужды национальной обороны. Параллельно следует продолжать сокращение вооруженных сил - в ближайшие годы на 30%, примерно до 800 тыс. человек. Это позволит перераспределить имеющиеся средства, а именно: до 45-50% вместо нынешних 25% должно выделяться на НИОКР, на фундаментальные и прикладные разработки, закупку вооружений и военной техники. Наконец, сэкономленные средства придется выделять и на создание оборонительных систем, учитывая угрозу распространения ракетно-ядерного оружия вокруг российских рубежей. Нужно предотвратить дальнейшую деградацию российской армии, ее стратегических ядерных сил, составляющих основу безопасности страны.

Надо постараться договориться с Соединенными Штатами о дальнейшем сокращении стратегических сил с уровня СНВ-2 - примерно 3.5 тыс. боеголовок - до 1000-1500. Это позволит нам сохранить паритет и преимущество над третьими ядерными державами. Возможно, в ответ Соединенные Штаты будут настаивать на развертывании дополнительных комплексов своей национальной противоракетной обороны. Думаю, Россия может пойти на это при условии, что в новом договоре ей будет гарантировано право вновь развернуть наземные баллистические ракеты с разделяющимися головными частями в качестве средства защиты от американской системы противоракетной обороны.

Автор выражает признательность коллективам и сотрудникам институтов, с которыми на протяжении длительного времени он вел совместную работу. Это Институт мировой экономики и международных отношений РАН, Институт Европы и Институт США и Канады РАН, а также 4-й Центральный институт и 46-й институт Министерства обороны РФ.
 

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА А. Г. АРБАТОВА

Вопрос - ответ

Открывая прения по докладу, академик Н.А. Шило обратил внимание на тот факт, что в ближайшие 10-20 лет существенно изменятся, во-первых, демографическая ситуация в мире и, во-вторых, энергетический потенциал разных стран. Эти решающие факторы глобального развития будут определять политику государств и их отдельных групп. Однако в докладе им не было уделено должного внимания.

А.Г. Арбатов упомянул, что новым аспектам безопасности, связанным с демографическими факторами, научно-техническим прогрессом, энергетическими проблемами, было посвящено специальное заседание Президиума, на котором выступал член-корреспондент РАН А.А. Кокошин. Поэтому докладчик счел возможным сосредоточиться прежде всего на традиционных аспектах военно-политического баланса сил; они сохранят свое значение в качестве каркаса новой системы международных отношений. Но, безусловно, демографические факторы, особенно если иметь в виду взаимодействие России и Китая, могут играть решающую роль. Именно наличие демографических диспропорций, по мнению А.Г. Арбатова, не позволяет рассчитывать на то, что Китай станет нашим ближайшим союзником. Уже сейчас население северных провинций Китая превышает численность населения всей России, не говоря уже о шести миллионах россиян, которые живут на Дальнем Востоке. Если ситуация будет развиваться в том же направлении, что и сейчас, то через 15 лет на нашем Дальнем Востоке может оказаться больше китайцев, чем российских граждан. А это классический повод для межгосударственного конфликта. И такие конфликты у КНР с соседями не раз возникали.

Вопрос, заданный академиком Д.В. Рундквистом, касался перспектив развития экономической ситуации в стране. Представленный в докладе прогноз базируется на предположении, что никаких принципиальных изменений в экономической сфере не произойдет, что сложившаяся в течение последнего десятилетия экономическая система сохранится. Но разве невозможны иные пути развития?

По мнению А.Г. Арбатова, представленные им прогнозы предполагают наиболее оптимистический вариант развития России при условии крупных капиталовложений, прежде всего за счет возврата вывезенных за границу денег и привлечения отечественных и зарубежных инвестиций. Но остальной мир тоже не будет стоять на месте. Даже если положение России через 10-15 лет значительно улучшится, ее доля в мировом ВВП при наиболее благоприятном развитии событий не превысит 2% - это следствие разрушительных реформ, которые проводились в 90-е годы. Если же продолжится действие негативных тенденций, то доля нашей страны составит не более 1%.

Отметив, что в сложных прогностических расчетах, например, будущего изменения климата, ученые рассматривают примерно 40 сценариев глобального экономического и политического развития, академик Ю.А. Израэль поинтересовался, на основе скольких сценариев были сформулированы выводы доклада.

А.Г. Арбатов сообщил, что .из 10 сценариев возможного изменения отношений между Россией и ведущими державами были выбраны три наиболее вероятные. Именно о них шла речь в докладе: это сохранение и усиление глобальной гегемонии США; затем новая конфронтация, установление биполярного мира с США и Китаем в качестве главных центров силы; наконец, мно-гополярность, предполагающая гибкость в отношениях между союзами государств и ведущими державами.

Академик В.И. Субботин обратил внимание на откровенно пессимистический, с его точки зрения, тон доклада А.Г. Арбатова. Россия существует тысячу лет, напомнил он, и никогда условия ей особенно не благоприятствовали. В то же время в отношениях потенциально опасных для нас стран есть определенные противоречия, и это следовало бы использовать в практической политике нашего государства. Далее, заметил В.И. Субботин, многолетнее соперничество с американцами в области современной военной техники доказало, что мы способны создавать более эффективное вооружение за меньшее время, и по многим позициям мы до сих пор их обгоняем. В этой связи не вполне понятен пессимизм докладчика.

Подчеркнув, что он вовсе не стремился представить ситуацию более сложной, чем она есть на самом деле, А.Г. Арбатов еще раз сослался на прогноз экономического и военного развития. В соответствии с прогнозом положение России по сравнению с ведущими державами скорее всего станет более трудным, чем сейчас. Это не означает, что Россия исчезнет с карты мира. Те новые направления внутренней экономической, военной и внешней политики, о которых говорилось в докладе, как раз и призваны помочь избежать неблагоприятного развития событий и поддержать Россию в качестве одного из центров силы в многополярной системе. Что касается противоречий между другими центрами силы, они, конечно, существуют. Но вряд ли кто-то будет спорить, что трения в отношениях между США и другими странами Запада менее острые, чем в отношениях с Россией. Вот противоречия между США и Японией, с одной стороны, и Китаем - с другой, могут усилиться. Это прямой путь к биполярному противостоянию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что для России, считает А.Г. Арбатов, крайне опасно. Если же говорить о соревновании в научно-технической и военной области, то, для того чтобы не отстать от США, необходимо, как минимум, 3.5% ВВП выделять на нужды национальной обороны и изменить соотношение расходуемых средств в пользу НИОКР и военно-промышленного комплекса.

На очевидные негативные последствия несбалансированного разоружения СССР указал академик Ж.И. Алферов. Он высказал мысль, что единственный возможный путь повышения национальной безопасности России - это укрепление СНГ. В связи с этим возникает вопрос: каковы перспективы возрождения военного, экономического и иного сотрудничества с бывшими республиками СССР, многие из которых ныне заняли враждебную по отношению к России позицию?

А.Г. Арбатов согласился с тем, что интеграция и разрешение противоречий с государствами СНГ - главный приоритет для России. Ухудшение отношений с ближайшими соседями было бы настоящей национальной катастрофой. Вместе с тем политика РФ в 90-е годы была не слишком успешной. Хотя с некоторыми государствами -прежде всего с Белоруссией, Казахстаном, Арменией, Таджикистаном - сложились тесные связи, возрождается прежняя общность, другие отходят от нас все дальше, причем в их число входят такие крупные и важные с геополитической точки зрения государства, как Украина, Грузия, Азербайджан, Узбекистан. В этом плане перед Россией стоят не менее острые проблемы, чем в отношениях с дальним зарубежьем. Однако даже сплочение всех этих государств вокруг нашей страны, по прогнозам, может обеспечить максимум 3% мирового ВВП со всеми вытекающими отсюда экономическими и военными последствиями. То есть налаживание этих отношений еще не гарантирует достижения других целей во внешней политике.

Острый вопрос затронул академик Ю.С. Осипов: учитывая сложное положение в стране и страны в мире* может быть, следовало бы предпринять какие-то экстремальные экономические и политические меры, подумать о национализации некоторых отраслей хозяйства. Сейчас государство по сути утратило полноценный контроль, например, над ТЭКом. Нефть и газ оказались в частных руках, как и многое другое. Возможно, следовало бы без революционных переворотов сделать определенные шаги, чтобы подправить ситуацию?

Проведенная в 90-е годы обвальная приватизация, заметил А.Г. Арбатов, не привела к тем целям, которые ставились, а именно: привлечение инвестиций и обеспечение эффективного управления. У нас получилось нечто совершенно противоположное. Безусловно, отдельные отрасли промышленности, в первую очередь топливно-энергетический и оборонный комплексы, другие передовые сферы, на которых зиждется национальное могущество, должны оставаться под контролем государства. Как их вернуть, вопрос очень сложный и спорный. По-видимому, здесь допустимы экономические, финансовые, налоговые меры, с помощью которых можно было бы восстановить контроль государства над перечисленными отраслями, не вызывая социальной напряженности.

 

Затем прозвучало несколько выступлений по теме доклада.
 

Член-корреспондент РАН А.А. Кокошин подчеркнул тот факт, что главный ресурс обеспечения национальной безопасности - это наука, прежде всего фундаментальная. Но предстоит большая работа с тем, чтобы изменить отношение общества и высшего государственного руководства к этой проблеме. Первая задача - увеличить расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в рамках военного бюджета. В 1997 г. в Министерстве обороны группой, возглавляемой А.А. Кокошиным, была подготовлена детальная экономическая программа реформирования армии, главная идея которой - перераспределение ресурсов с целью повышения качественных параметров вооруженных сил. Кстати, мысль о радикальном сокращении численности военнослужащих и увеличении за счет этого расходов на НИОКР и закупку вооружений поддерживалась рядом сотрудников Генерального штаба, заметил А.А. Кокошин. Однако очень скоро многие из них оказались в отдаленных округах. Некоторые военные специалисты отстаивают мнение, будто бы армию сокращать нельзя, поскольку это обойдется дороже, чем продолжать содержать нынешнюю ее численность, ибо у нас действует закон, по которому военнослужащему полагается бесплатное жилье. Но, по расчетам А.А. Кокошина, эти дополнительные расходы придется нести только в течение трех лет, а затем высвободится значительный ресурс. За счет сокращения численности военнослужащих примерно до 800-850 тыс. человек к 2005 г. расходы на НИОКР можно было бы увеличить в 2.5 раза по отношению к уровню 1997 г. Что касается закупок вооружений, оснащения армии, то даже самые оптимистические прогнозы не позволяют приступить к ним раньше 2007 г., а с учетом кризиса 1998 г., по крайней мере, на два года позже. В течение этого периода все средства должны направляться на НИОКР и на поддержание в рабочем состоянии имеющейся военной техники и вооружений. Одобрив в целом доклад А.Г. Арбатова, А.А. Кокошин не согласился с ним, однако, в оценках перспектив экономического развития нашей страны. В ходе дискуссии, ведущейся в Центре стратегического развития, довольно неожиданно и левые и правые сошлись во мнении, что мы можем достичь в ближайшие годы темпов роста в 10%. Вопрос в том, как этого добиться. А. Илларионов, например, считает, что нужно радикально сокра- тить государственные расходы. С точки зрения А.А. Кокошина, это очень опасный путь, поскольку будет нанесен удар по оборонному комплексу, по науке, культуре и образованию - главным ресурсам экономического роста. Сегодня государство должно взять на себя ответственность за мобилизацию главного конкурентного преимущества России - ее человеческого капитала, а значит, за науку, образование, культуру. Необходимо принять и финансировать примерно 20 программ поддержки высоких технологий, базирующихся прежде всего на достижениях фундаментальной науки, а также ряд программ по развитию средних технологий. А.А. Кокошин высказал также мысль о том, что в современных условиях обеспечение наших интересов на международной арене предполагает проведение очень гибкой политики. России сейчас не нужны жесткие союзы с кем бы то ни было. Если мы вступим в сильный союз, то неизбежно сразу станем там младшим партнером. А союз со слабыми государствами требует вложения ресурсов. Вообще в истории России лучшие времена были тогда, когда, говоря словами Александра III, "у нас нет союзников, кроме нашей армии и флота". Вступление в крупную коалицию всегда оборачивалось для нас многими потерями. Поэтому сегодня, считает А.А. Кокошин, необходимо обеспечить максимальную независимость российской внешней политики. Стратегическую основу такой политики должны составлять ядерные силы сдерживания и фундаментальная наука. Фундаментальная наука есть в очень немногих странах, но большинство наших государственных руководителей, нарождающейся политической элиты не придают должного значения этому факту. В заключение А.А. Кокошин затронул вопрос о взаимодействии на так называемом постсоветском пространстве. Он подчеркнул необходимость новой интеграции, пусть не со всеми бывшими советскими республиками. На это должны быть направлены очень большие усилия. Многие возможности до сих пор по существу не используются, например, колоссальные долги нам, зависимость в целом ряде областей. Если удастся вновь консолидировать силы, то наши возможности (даже без существенного приращения валового внутреннего продукта, а просто учитывая территорию, население, геополитическую роль) радикально возрастут, отметил А.А. Кокошин. Но это задача на достаточно длительный период.

Академик Ю.А. Осипьян с сожалением констатировал, что в многополярном мире опасность для нашей страны существенно возросла. Мы же в своей политической ориентации продолжаем придерживаться жестких, закостенелых схем. Сейчас очень важный вопрос - о частичной противоракетной обороне для США. К этой проблеме, считает Ю.А. Осипьян, нельзя подходить догматически. Соединенные Штаты демонстрируют, что та схема, которая была спасительна для биполярного мира, в условиях, когда число ядерных стран увеличивается, оказывается неприемлемой. И как бы мы ни стремились противостоять американской администрации в желании создать систему противоракетной обороны для защиты своей страны, помешать ей мы не сможем. По мнению Ю.А. Осипьяна, нужно использовать бытующее в американском обществе представление, что мы являемся потенциальными партнерами США в организации системы ПРО. Надо использовать американские деньги для поддержки нашего военно-промышленного и научно-промышленного комплекса. Нельзя повторить ошибку горбачевской администрации, когда мы "задаром" ушли из Европы, никак не компенсировав громадный материальный выигрыш, который Соединенные Штаты и Запад получили в результате одностороннего разоружения Советского Союза.

Продолжая тему, академик А.М. Прохоров обратил внимание на то обстоятельство, что возникновение третьих ядерных держав является угрозой не только для американцев, но и для нас в той же мере. Однако США считают нужным себя защищать, а мы почему-то нет. В то же время развертывание американцами системы противоракетной обороны потенциально опасно как для третьих стран, так и для нас: ракеты могут бьггь нацелены в любом направлении. В связи с необходимостью укреплять обороноспособность России А.М. Прохоров затронул вопрос о высоких технологиях, в частности, о волоконно-оптической связи, имеющей первостепенное значение для военной области, и микроэлектронике. У нас эти отрасли до сих пор должным образом не развиваются, не налажено производство высоко-чистых соединений кремния. Да, какие-то комплектующие изделия можно купить за границей. Но производства, которые обеспечивают военную область, стратегические объекты нужно иметь свои. К сожалению, у нас об этом никто не заботится, посетовал А.М. Прохоров.

Академик Г.А. Месяц напомнил, что уже несколько лет Академия наук не получает никаких средств на разработки для оборонного комплекса. В то же время в России сейчас сложилась уникальная ситуация: дешевизна рабочей силы позволяет выпускать самую передовую продукцию по исключительно низкой по мировым меркам цене. Если бы удалось наладить соответствующие производства, можно было бы удержать российских ученых в стране. Однако есть десятки примеров того, как прекрасные разработки остаются невостребованными.

К правовым аспектам обеспечения безопасности привлек внимание академик Б.Н. Топорнин. Он подчеркнул, что в современном мире, помимо военной мощи, есть много других средств, которые можно и нужно использовать для того, чтобы занять должное место на международной арене, отстаивать свои позиции. Мир стал другим, правовые отношения играют в нем все большую роль, и не замечать этого просто нельзя. Ныне международное право - это далеко не только соглашения между государствами. Существует система международных организаций, действуют многочисленные конвенции, обязательные для любой страны, и т.д. Если недостаточно военной силы, сказал Б.Н. Топорнин, то необходимо интересоваться другими возможностями, представляющими большой резерв для достижения целей страны в международных отношениях.

Академик Ж.И. Алферов напомнил, что в 80-е годы бюджет Советского Союза составлял порядка 500 млрд. руб. Это примерно 700^-750 млрд. долл. по официальному курсу, который в общем соответствовал реальному положению дел. Из них около 60% приходилось на Российскую Федерацию. В то время расходы на науку превышали (в эквивалентных ценах) весь нынешний бюджет России. В 1988 г. расходы только Отделения общей физики и астрономии с учетом программы высокотемпературной сверхпроводимости были больше, чем сейчас совокупный бюджет российской науки. Ныне, когда 75% своих доходов страна получает за счет распродажи природных ресурсов, ничего не удастся изменить к лучшему, пока не будет принята программа возвращения ресурсодобывающих и наукоемких отраслей, военно-промышленного комплекса в собственность государства, утверждает Ж.И. Алферов.

В.З. Дворкин, представлявший 4-й Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны, который отвечает за обоснование развития стратегических ядерных сил в целом, военно-космической группировки и ракетно-космической обороны, включая системы предупреждения и противоракетной обороны, вновь привлек внимание аудитории к проблеме сокращения российской армии. Сейчас, подчеркнул он, ситуация уже безальтернативная: если сокращение не провести, начнется деградация основных составляющих вооруженных сил. И в этом отношении важное значение имеет взвешенная позиция Российской академии наук, поддержка ею процесса реформирования армии. В.З. Дворкин затронул также вопрос о ядерной политике нашего государства. Он высказался против идеи проведения независимой политики в этой области, но за сохранение равного с США статуса ядерной державы в рамках договоров по СНВ-2 и 3, что позволяет сокращать вооружения пропорционально и что, кстати, записано в новой военной доктрине. К сожалению, отметил В.З. Дворкин, сейчас очень трудно поддерживать имеющийся задел в области противоракетной обороны, которая в то же время приобретает все большее политическое значение. Специалисты готовы возродить и .развернуть крупномасштабные работы по ПРО, начатые ранее, но финансовая ситуация не позволяет этого сделать, во всяком случае в период до 2005 г. Поэтому в настоящее время можно говорить лишь о противоракетной, военно-космической политике, о сохранении научно-технологического потенциала; о развертывании же систем ПРО в ближайшее десятилетие речь не идет. Основные силы направлены сейчас именно на сохранение достигнутого уровня. Отставание в военно-космической области уже началось, однако, подчеркнул В.З. Дворкин, отступать следует на заранее подготовленные позиции. Он считает, что еще есть возможность удерживать отставание от США в военно-космической области на минимальном уровне.

Международные приоритеты России - этого аспекта обеспечения безопасности коснулся академик Е.П. Челышев. Одобрив доклад А.Г. Арбатова, он высказал некоторые сомнения относительно прогностической его части, выдвигаемых внешнеполитических целей, справедливо подчеркнул выраженный западоориентированный тон доклада. Очевидно, заметил Е.П. Челышев, что государственные интересы России лежат как на Западе, так и на Востоке. Но в нашей внешней политике этот факт впервые получил отражение, только когда Е.М. Примаков стал сначала министром иностранных дел, а затем премьер-министром. Сейчас международные отношения России определяют западники, и "восточная тема" звучит приглушенно. Избирательно, индивидуально выстроенные отношения с Японией, Китаем, Индией, заметил Е.П. Челышев, могут служить сдерживающим фактором для американцев, умерить их претензии на мировое господство. Все эти страны очень внимательно следят за нашими действиями на международной арене, каждая из них имеет определенные внешнеполитические приоритеты. Но в докладе эта тема не прозвучала. Нужно более предметно отнестись к взаимоотношениям России с Востоком, несколько охладить амбиции американцев, заключил Е.П. Челышев.

Затем слово взял член-корреспондент РАН Н.П. Шмелев. Он с сожалением отметил, что вновь перед нашей страной во всей полноте встала задача обороны: события в Югославии, политика США и Европы на Кавказе, в Каспийском регионе разбивают иллюзии, которые мы питали еще десять лет назад. И опять единственная надежда - это ракетно-ядерный щит и научный потенциал, который удалось сохранить и, может быть, удастся усилить в дальнейшем. По мнению Н.П. Шмелева, при должной политической решимости - а она уже начинает проявляться, мы официально снизили порог применения ядерного оружия очень существенно - переход на принцип разумной достаточности вооружений - это наше будущее. Но это будущее реально только на базе научно-технического прогресса и развития высокотехнологичных отраслей в необходимом объеме и достаточно быстрыми темпами, что автоматически предполагает возрождение всего нашего промышленного потенциала. Н.П. Шмелев привлек внимание к тому принципиально важному обстоятельству, что все преобразования последних 10 лет по сути своей были стихийными, были импровизацией. Какого-либо плана структурной перестройки российской промышленности нет в природе. Есть только импульсивные реакции на конкретные ситуации. Никто не думает на 10-15 лет вперед: скажем, Ивановская область или 70 номерных городов обречены умереть либо все-таки будут жить? Взаимоувязанного, комплексного, целостного плана нет. А ведь одна попытка такого рода у нас была. Н.П. Шмелев напомнил до конца не реализованную знаменитую Комплексную программу научно-технического прогресса. Не настало ли время, задался он вопросом, создать подобную программу с оборонным акцентом? Коснувшись оборонных и экономических перспектив в рамках постсоветского пространства, Н.П. Шмелев заметил, что это дорогое удовольствие, что восстановить прежние связи без расходов с российской стороны нереально. Это хорошо видно на примере Украины. Да, Украина задолжала нам за газ один миллиард долларов. Но за один миллиард ее назад не вернешь. Вот если бы вдруг Россия решилась: погибает Донбасс, Украина его спасти не может, а мы бы проявили заинтересованность в том, чтобы помочь реструктурировать тяжелую промышленность Донбасса, пошли на какие-то расходы, тогда восстановление единого экономического и оборонного пространства уже не было бы такой иллюзией.

Продолжая дискуссию, академик Д.В. Рундквист заметил, что нельзя делать никаких прогнозов на будущее без учета трех важнейших факторов, о которых ни в докладе, ни в ходе обсуждения речь не заходила. Имеются в виду, во-первых, культурно-исторические и религиозные тенденции, приобретающие все большее значение; во-вторых, борьба за сырьевые ресурсы; и в-третьих, соперничество между государственными и транснациональными компаниями. Эти факторы настолько серьезно влияют на соотношение сил и способны так быстро менять ситуацию, что любые оценки без серьезного их анализа представляются по меньшей мере дискуссионными. Сегодня идет совершенно очевидная борьба за влияние на новоизбранного президента, подчеркнул Д.В. Рундквист, и академия должна найти средства, чтобы донести свою точку зрения до высшего руководства страны. С этой целью при академии необходимо создать центр, который координировал бы работы по самостоятельным направлениям (экономика, сырьевые ресурсы, культурно-исторические тенденции) и готовил серьезные документы, отражающие позицию академии.

Согласившись с тем, что обороноспособность страны должна быть поставлена на современный уровень, академик В.А. Мартынов в то же время не поддержал Н.П. Шмелева в его настороженном отношении к США. По мнению В.А. Мартынова, развитие партнерства с Соединенными Штатами Америки как было, так и останется для нас внешнеполитическим приоритетом. И нельзя идти на обострение ситуации. Понятно, что в российском обществе, особенно после Косова, получили распространение негативные настроения в отношении США. Но главная задача внешней политики как раз и заключается в том, чтобы не допустить повторения подобного развития событий. Ведь и в Соединенных Штатах существуют разные точки зрения по этому вопросу, участие в югославском конфликте уже не рассматривается как успех американской внешней политики. Что касается важнейшего на сегодняшний день вопроса - о противоракетной обороне, то небольшой пересмотр достигнутых ранее договоренностей, считает В.А. Мартынов, не таит в себе серьезной опасности. Напротив, отказ от переговорного процесса чреват более серьезными последствиями.

Академик В.Н. Кудрявцев обратил внимание на ясность позиции и объективность А.Г. Арбатова. Однако его не совсем удовлетворил сделанный в докладе упор на возможную военную конфронтацию. По его мнению, надо менять стратегию и идеологию как внутри страны, так и в ее отношениях с другими государствами. Ведь за рубежом очень многие все еще воспринимают нас, как во времена Рейгана, в качестве "империи зла". В числе необходимых шагов, которые следует предпринять, чтобы улучшить положение внутри страны и на международной арене, В.Н. Кудрявцев назвал следующие: возврат государству естественных монополий; сплочение народа, подъем патриотизма и нравственности; проведение политики, ориентированной на развитие мирных отношений с другими странами, создание нового, позитивного образа России; совершенствование международного права. Если образ России, наше внутреннее положение и нравственные позиции будут другими, то напасть на такую страну будет трудно, поскольку это будет означать себя самого поставить в изоляцию от всего мира. Главной целью в международной области должно быть предотвращение возможной войны, изменение идеологии.

Завершая обсуждение доклада А.Г. Арбатова, академик Ю.С. Осипов отметил продуктивность состоявшейся дискуссии, а также то, что при всем разнообразии высказывавшихся точек зрения практически у всех выступлений был общий лейтмотив: если уж Россия сможет поднять голову, если уж она встанет на ноги, так только благодаря своим уникальным ресурсам, не только природным, но прежде всего человеческим. К сожалению, интеллектуальный потенциал ныне совершенно не используется, и если так будет продолжаться, то этот источник благосостояния нации иссякнет. Кроме того, Ю.С. Осипов подчеркнул, что академия не устраняется от проблем, которые стоят перед страной. Ведется работа и с Советом безопасности, и с Министерством обороны, и с МИДом, и непосредственно с Президентом РФ. В Академии наук были подготовлены аналитические записки Президенту по Чечне, по проблемам Северного Кавказа, по улучшению экономической ситуации, о развитии топливно-энергетического комплекса. Ю.С. Осипов поддержал мысль о необходимости установить более жесткий государственный контроль над ТЭКом. Что касается предложения академика Д.В. Рундквиста создать междисциплинарный центр для подготовки документов для руководства страны, то президент РАН не считает нужным организовывать новую структуру. Есть другие способы взаимодействия, испытанные организационные формы, отделения обладают большой свободой действий. Что необходимо сделать, указал Ю.С. Осипов, так это обсудить на Президиуме ситуацию с системой ПРО, вокруг которой очень много мифов, а благодаря им в средствах массовой информации разжигаются ненужные страсти.

Материалы дискуссии подготовила к печати кандидат философских наук Г.А. Заикина

 

Декабрь 2000