VIVOS VOCO: К.Н. Зеленин, А.Д. Ноздрачев, Е.Л. Поляков, "ТРИ ПОКОЛЕНИЯ НОБЕЛЕЙ В РОССИИ"

ТРИ ПОКОЛЕНИЯ НОБЕЛЕЙ В РОССИИ
К 100-летию учреждения нобелевской премии

К. Н. Зеленин, А. Д. Ноздрачев, Е. Л. Поляков

Зеленин Кирилл Николаевич - д.х.н., заведующий кафедрой химии Военно-медицинской академии.
Ноздрачев Александр Данилович - академик, заведующий кафедрой общей физиологии С-ПбГУ.
Поляков Евгений Львович - к.м.н., ст. научн. сотр. Института физиологии им. И.П. Павлова РАН.

В Петербурге свыше 20 лет прожил Нобель-отец, здесь прошло детство и молодость братьев Нобелей: Роберта (1829-1896), Людвига (1831-1888) и Альфреда (1833-1896), здесь зародились и сформировались их научные и деловые интересы. Строго говоря, Россия стала второй родиной для Роберта и Людвига, с деятельностью которых связано развитие многих отраслей русской промышленности. Что же касается младшего из братьев Нобелей, Эмиля (1843-1864), то он и вовсе появился на свет в столице России, как и его племянники Эмануэль (1859-1932), Карл (1862-1893) и Марта (1881-1973), жизнь которых до Октябрьской революции прошла в Петербурге.

ШВЕДСКИЕ КОРНИ

Моя колыбель была похожа на кровать мертвеца,
и в течение долгих лет рядом со мной бодрствовала
моя мать, беспокойная, испуганная...

А. Нобель

Глава семьи Эммануэль Нобель - изобретатель-самоучка из провинциальной шведской семьи [1-3]. Читать и писать его научил отец - морской врач. Ставший моряком в 15 лет, Эммануэль три года плавал (был даже в Египте), затем вернулся домой и по совету отца занялся промышленным строительством. Со временем получил архитектурное образование и работал строительным подрядчиком. Он был талантливым изобретателем: ему принадлежат проекты плавающих мостов, надувных матрасов и многие другие, но с особым интересом он занимался взрывчатыми веществами.

Его жена Андриетта Альсель происходила из обеспеченной семьи. Ее отец был книготорговцем. Однако ее деньги не принесли удачи семье. Только пару лет после женитьбы Нобели прожили в сносных условиях, затем их дом сгорел вместе со всем имуществом. Семья была вынуждена перебраться в скромное жилье, где в 1833 г. и родился Альфред. К тому моменту Эммануэль полностью обанкротился. Нужно сказать, что он постоянно затевал новые проекты без должной финансовой поддержки. В 1835 г. он основал первую в Швеции резиновую фабрику.

Без денег и с кредиторами, ждущими оплаты долгов, Эммануэлю в Швеции делать было нечего, и в поисках работы он отправился в самый "шведский" из финских городов Турку. Деньгами на дорогу его снабдили родители. В то время Турку отстраивался после грандиозного пожара, и Эммануэль ранее принимал некоторое участие в строительстве. Но удачи и здесь не было.

Пока Эммануэль пытался найти дело за рубежом, Андриетта с трудом "тянула" семью, заведя молочную и овощную лавку. Старшие дети, Роберт и Людвиг, продавали на улице спички, Альфред же постоянно болел и редко вставал с постели. Именно тогда Андриетта и стала Альфреду самым близким человеком на свете. Он смог пойти в школу лишь в восьмилетнем возрасте и проучился только год.

В 1837 г. Эммануэль предпринимает переписку с российским военным ведомством, предлагая наладить производство сухопутных и морских мин. По приглашению представителя русского правительства барона Ларса Габриэля фон Гартмана Нобель приехал в Санкт-Петербург, где продемонстрировал действие сконструированной им морской мины великому князю Михаилу Павловичу. Решение властей было быстрым и положительным: русское правительство выдало Нобелю на организацию дела 25 тыс. руб. Это был первый настоящий успех Эммануэля.

Скоро ему выделили еще 40 тыс. руб. и разрешили основать в Санкт-Петербурге литейную мануфактуру для производства разного вооружения, включая огнестрельное. Это предприятие, построенное в 1846 г. на левом берегу Большой Невки около Сампсониевского моста (ныне мост Свободы), находилось на Петербургской стороне (с 1914 г. Петроградская сторона) и называлось "Литейные заводы и механические мастерские. Эммануэль Нобель и сыновья". Деньги позволили Нобелю выписать семью в Санкт-Петербург и в октябре 1842 г. разместить ее теперь уже в собственном доме. Небольшой одноэтажный деревянный дом стоял на берегу Большой Невки неподалеку от мастерских.

Дом семьи Нобелей в Петербурге, Петербургская набережная, 24. 40-е годы XIX в.

Мастерские быстро превратились в большой завод с литейными цехами, кузницами, прессами, паровыми молотами и прокатным станом. На заводе производились и станки, и паровые машины, и различное оборудование, в том числе первые в России трубы центрального отопления. Здесь были отлиты декоративные пушки, которые и по сей день стоят близ Литейного моста.

Фирма "Нобель и сыновья" участвовала в постройке десятков пассажирских судов для общества "Кавказ и Меркурий" и общества "Самолет". Эти суда курсировали по Волге и Каспийскому морю. В цехах фирмы изготовлялись механизмы для военных кораблей, в частности корветов "Волк" и "Вепрь". Некоторые корабли продержались наплаву до Первой мировой войны, то есть более полувека.

РУССКАЯ ВЫУЧКА

Воображение парит в высотах, которые только доступны мысли.

А. Нобель

Настало время подумать и об образовании детей. Старшему, Роберту, в 1842 г. было 13, Людвигу - 11, Альфреду - 9 лет. Увы, в России в то время детям иностранцев не разрешали учиться вместе с русскими, и единственным выходом оставалось нанять домашних учителей, что и было сделано. Дети Нобелей получили первоклассное образование под руководством прекрасных преподавателей. Известны два домашних учителя: языки и историю преподавал Б. Ларе Сантессон, естественные науки - знаменитый русский химик-органик Николай Николаевич Зинин [1].

В посмертной библиотеке Нобеля в Бьерборне есть изданный в 1845 г. (в то время Альфреду было 12 лет) в Санкт-Петербурге "Новый карманный словарь*русского, французского, немецкого и английского языка". По этому руководству братья в совершенстве овладели четырьмя языками, помимо родного шведского. Прекрасно знали они литературу и историю. Альфреда интересовали русские классики - Гоголь, Жуковский, Лермонтов, Крылов, Тургенев. Их произведения хранятся в той же библиотеке, что и другие русские книги, в том числе романы Л. Толстого, проза С. Ковалевской, труды по русской истории и анализу ситуации в России. Впрочем, последние приобретены Альфредом уже в зрелом возрасте - интерес к России не пропадал. Отлично знал он и европейскую литературу, любил английскую поэзию (Байрон, Шелли), французских романистов (Гюго, Бальзака, Флобера, Золя). Да и сам Альфред писал пьесы, романы и поэмы. К сожалению, только одна из них, "Немезис", была напечатана.

Основательную подготовку братья Нобели получили по химии, физике и математике. Это неудивительно, ведь их учителем в 1848-1850 гг. был Зинин. Именно под его влиянием Альфред полюбил химию и оставался верным ей всю жизнь. Особенно ему нравились химические опыты.

С учителем братьям на редкость повезло. Основатель русской органической химии Зинин только что приехал в Санкт-Петербург из Казани и занял кафедру химии в Медико-хирургической академии - лучшем естественно-научном высшем учебном заведении России того времени. "Великий мастер химической науки" - такой титул впоследствии был присвоен Николаю Николаевичу Зинину выдающимся немецким химиком А. Гофманом.

Жизненная позиция Зинина была ориентирована на развитие отечественной науки. Членством в Академии наук ему обязаны многие ученые. По его представлению академиками были избраны А.С. Фаминцын и А.М. Бутлеров. Кстати, первая работа Бутлерова была доложена в академии совместно с Зининым. Он же представил в адъюнкты академии Д.И. Менделеева, добивался избрания в ее члены-корреспонденты Н.Н. Бекетова, убеждал членов академии участвовать в баллотировке в академики И.М. Сеченова.

"Благодаря обширным сведениям и феноменальной памяти он был живою ходячею справочною энциклопедиею по всевозможным отраслям знания. К нему обращались за справками о новых открытиях в области химии, физики, технологии, фармации, физиологии, сравнительной анатомии, минералогии и пр.; за указаниями литературных источников по разным научным вопросам вообще; за разъяснением недоразумений и противоречий в ученой литературе; за темами для диссертаций и ученых работ; за практическими советами, как обойти затруднение при добывании того или другого продукта (выделено нами. - Авторы) или при обращении с каким-либо новым прибором; наконец, даже за указанием, как инъецировать какого-нибудь рака, ящерицу или черепаху, и т.д. К нему шли за оценкой достоинства только что вышедшей книги, когда не имели еще времени прочесть ее, зная наверно, что Н.Н. уже успел просмотреть ее основательно. К нему же шли и за справкой о какой-нибудь статье закона, предписании, циркуляре, приказе министра, которых никто из присяжных законников не знал, не помнил, не понимал или не умел разъяснить. Наконец, к нему шли за советом и по житейским вопросам, когда нужно было выручить бедняка-студента или врача, которых заедает нужда или над которыми стряслась какая-нибудь беда, - словом, когда нужна помощь человеку, нравственная или материальная", - так писал о Зинине его гениальный ученик А.П. Бородин (цит. по [4, с. 194]).

И вот такой человек достался Нобелям в учителя! Именно Зинин рассказал им о нитроглицерине и его уникальных взрывчатых свойствах.

Итак, братья Нобели сформировались как личности в России. Два человека - Зинин и Нобель-отец - определили пути дальнейшего профессионального совершенствования Альфреда. Было решено послать его за границу.

ЗАПАДНАЯ ШЛИФОВКА

Так доверчиво я покинул в молодые годы родной очаг,
чтобы увидеть земли, находящиеся далеко за морями.

А. Нобель

Альфреда отправили на два года в Швецию, Германию, Францию и США. "После основательного изучения предмета, под непосредственным руководством известного русского академика Зинина, он много проработал в заграничных лабораториях по разным вопросам прикладной химии" [5, с. 14]. В Париже практиковался в лаборатории Теофиля Пелуза, одного из известнейших тогда химиков. Кстати, у него в свое время стажировался и Зинин. Пелуз, работая консультантом управления порохов и селитр, установил природу глицерина, а также был изобретателем ружейного пороха (30-е годы XIX в.). Побывал Альфред и на фабрике, где в малых количествах синтезировали нитроглицерин.

В лаборатории Пелуза он встретился с итальянцем Асканио Собреро, первооткрывателем нитроглицерина, опубликовавшим свое открытие в 1847 г. С синтезом нитроглицерина высвободилась адская разрушительная сила, и первым испытавшим ее был сам Собреро, лицо которого обезобразил взрыв. Познакомившись с нитроглицерином, Собреро некоторое время не публиковал свои результаты, понимая, с каким опасным веществом имеет дело. Позже он говорил: "Когда я думаю обо всех жертвах, убитых нитроглицерином, и тех ужасных разрушениях, которые он вызвал и которые еще произойдут, я почти стыжусь, что стал его первооткрывателем" (цит. по [6, с. 167]). Он был подавлен известием о начале промышленного производства нитроглицерина и изменил позицию лишь с появлением динамита.

Асканио Собреро (1812-1888)

Итак, в Париже Нобель познакомился с научными подходами к созданию взрывчатых веществ и воочию увидел нитроглицерин и его создателей. Ему объяснили опасности работы с этим веществом и трудности налаживания безопасного его производства.

Дальше путь Альфреда лежал в Соединенные Штаты Америки. Здесь он был введен в курс современных инженерных проблем организации производства. Для этих целей нельзя было подобрать лучшего консультанта, чем американец шведского происхождения Джон Эрикссон, создатель корабельного винта. Но его самое известное достижение - бронированный корабль "Монитор". 9 марта 1862 г. в знаменитой схватке времен гражданской войны на Хэмптонском рейде это плоскодонное судно вынудило отступить броненосец южан "Меримак". Корабль стал прототипом класса судов-мониторов".

Отметим, что Нобели не забыли своих иностранных помощников. В будущем Собреро ждет должность консультанта на динамитной фабрике Альфреда Нобеля в Авильяне, небольшом городке в 20 км от Турина. Там же в 1879 г. по инициативе Альфреда ему установлен памятник. Эрикссон как консультант по вооружениям в 60-х годах XIX в. будет вызван в Россию Нобелями на их фабрику.

Казалось бы, теперь Альфред окончательно сложился как химик и технолог. И дома, в Санкт-Петербурге, можно было бы немедля заняться перспективной нитроглицериновой тематикой. Ведь существовало семейное дело и интерес, имелись и средства. Однако в 50-х годах XIX столетия этого не случилось. Потребовалось почти 10 лет, прежде чем Альфред Нобель приступил к этой проблеме. И на то были свои причины.

Первая заключалась в том, что химикам следовало научиться правилам обращения с нитроглицерином. Вторая состояла в том, что в России нитроглицерином уже занялись вплотную еще до Нобелей. И работал над этой проблемой сам Зинин. Третьей помехой стала Крымская война, а четвертой - крах предприятия Нобеля вскоре после окончания войны. Нобель-отец вновь разорился. К сказанному стоит добавить, что и сам Альфред еще не созрел как самостоятельный исследователь. Ведь по возвращении в Россию ему не было и 20 лет.

ШКОЛА ЖИЗНИ

Жестокая реальность безжалостно разбила идеалы моего молодого сердца.

А. Нобель

Весной 1852 г. Альфред Нобель вновь в Петербурге, где отец намеревался вместе с сыном решить задачу превращения нитроглицерина в коммерческий продукт для сугубо технического использования. Их планам помешала начавшаяся Крымская война.

Осенью 1853 г. Зинин предложил Военно-инженерному ведомству снаряжать бомбы и гранаты вместо черного пороха нитроглицерином. Его для полигонных„испытаний в 1853-1854 гг. Зинин стал готовить у себя в лаборатории вместе с сотрудником, будущим "отцом отечественной фармации", а тогда еще только адъюнктом по химии Ю.К. Траппом. Здесь же начались и первые опыты. Например, был проведен такой эксперимент: в небольшую медную трубку диаметром с мизинец налили около 2 мл нитроглицерина и поместили ее в большой тигель, который наполнили песком и установили на толстой каменной плите. В результате взрыва нитроглицерина, произведенного с помощью воспламенительной нитки, не только тигель, но и подставка была превращена в мелкий порошок.

В ходе исследований Зинин определил температуру воспламенения нитроглицерина и разработал основные правила безопасного обращения с ним. Он научился получать, хранить и использовать нитроглицерин в больших количествах. Так что слова Бородина о том, что он знал, "как обойти затруднение при добывании того или другого продукта", сказаны не случайно.

Здесь необходимо сделать уточнение. Считалось, что Альфред Нобель познакомился с Зининым после своего возвращения в Санкт-Петербург из заграничной поездки в 1852 г.:

"Один раз Зинин производил в кузнице опыты с нитроглицерином и налил небольшое количество этого вещества в ружейный ствол, герметически завинченный пробками, который и положил на горячие угли: через несколько времени произошел взрыв, превративший ствол в мельчайшую пыль. Этим, а также ранее происходившими выстрелами при пробе нитроглицерина, была привлечена любопытная публика, в ряду которой находился и А. Нобель. Конечно, чудеса, производимые взрывом нитроглицерина, заинтересовали всех, а инженера тем более, потому г. Нобель и постарался познакомиться с Зининым и расспросить его обо всем. Г. Зинин, известный своей преданностью науке, легко со всеми делился своими познаниями, а потому г. Нобелю нетрудно было удовлетворить свое любопытство и много узнать о нитроглицерине" (цит. по [7, с. 176]).

Однако в том, что Нобель присутствовал при опытах, ничего удивительного нет: он не был посторонним. Можно быть уверенным, что присутствие Альфреда согласовывалось с учителем.

Остальные представители семьи Нобелей во время войны были заняты совершенно иным делом. Эммануэль с сыном Робертом лично осуществляли постановку изготовленных ими мин в районе Кронштадта и Свеаборга в зимних водах Финского залива.

Постановка мин в порту. Рисунок Э. Нобеля

Ситуация с минами Нобеля выглядит не простой. Вот что пишет Е.В. Тарле в классическом произведении "Крымская война":

"...царское правительство довольно сильно мешало делу, в которое впутался заводчик Нобель, снискавший неизвестно какими "вескими" аргументами сочувствие "Комитета о минах", образованного в начале 1854 г. Нобель строил легковесные мины (с зарядом от 2 до 4 килограммов) с корпусом из тонкого листового железа. Эти мины ставились довольно далеко от берега, с которым они не были связаны, т.е. были, по техническому термину, "автономны". Их трудно было охранять, и в 1854-1855 гг. англичане "вытралили" до 70 мин Нобеля ...Уже за летнюю кампанию 1854 г. оказалось, что мины Нобеля не могут сравниться с минами Якоби. В них подмок порох, многие сорвались с так называемых минрепов, некоторые взорвались и переранили русскую команду. И все-таки удача, которая сопутствовала богатому заводчику Нобелю в 1854 г., продолжала улыбаться ему и в 1855 г. Он изготавливал и продавал русскому морскому ведомству свои мины по сто рублей за штуку.
На ... легких минах Нобеля подорвано было в 1855 г. четыре английских корабля: пароходо-фрегат "Merlin" и пароходы "Firefly", "Volture" и "Bulldog", но тут-то и сказался вред от преобладания чисто коммерческих и спекулятивных интересов иностранца-заводчика над интересами русской обороны: все четыре коснувшиеся мин Нобеля английских парохода "получили лишь сильное сотрясение" и незначительнейшие повреждения, а будь заряд несколько больше, то все четыре корабля могли бы потонуть" [8, с. 54-55].

И дальше:

"А что такое представляют собой на самом деле имевшиеся в распоряжении морского министерства мины, поставляемые заводом Нобеля, - красноречивый ответ на этот вопрос дает нам следующая секретная бумага адмирала Литке военному министру князю В. А. Долгорукову от 21 ноября 1855 г.:
"В Кронштадте, где несколько сот этих мин было погружено в разных местах, оказались они не лучшими, как и в Свеаборге. Большая часть оных вынута из воды в таком же неисправном состоянии. По моему мнению, причина тому заключается ... в общем недостатке самой системы их устройства... В настоящем их виде мины Нобеля не заслуживают никакого доверия. Если бы предвиделась необходимость употребить их в будущем году опять, то необходимо прежде всего устранить все замеченные в них недостатки. От самого Нобеля нельзя ожидать усовершенствования его мины, ибо он не принимает ничьих советов. И сверх того, почитая эту мину как бы своею собственностью и своим секретом (без всякого, впрочем, основания) и делая из нее торговую спекуляцию, он по возможности устраняет всякий контроль со стороны правительства по этой операции, которую по сим причинам не следовало бы, кажется, на будущее время поручать господину Нобелю" [8, с. 454].

Похоже, непростая натура Эммануэля проявила себя в этом деле не лучшим образом. Вероятно, поэтому в 1863 г. не дала результата переписка Альфреда Нобеля с Военно-инженерным ведомством России о новых испытаниях взрывчатых смесей на основе нитроглицерина. К тому же в России лучшего специалиста в этом вопросе, чем Зинин, было не найти, а испытания в Кронштадте уже велись полным ходом, начиная с 1862 г., под руководством инженера В.Ф. Петрушевского.

С окончанием Крымской войны военные заказы Нобелю прекратились. Кроме того, существовали и некоторые неясности его контракта с русским правительством по поводу производства судов и двигателей к ним, что привело к финансовым затруднениям. В итоге в 1859 г. Нобель-отец снова банкрот, теперь уже в России.

Эммануэль с женой и младшим сыном Эмилем в поисках новой жизни вернулись в Стокгольм, три старших сына остались в Петербурге. Кредиторы назначили Людвига Нобеля директором фамильного предприятия, Роберт помогал ему разделаться с долгами и наладить собственное дело. Альфред же предпочел остаться в Петербурге, так как наконец-то мог вплотную заняться нитроглицерином. Зинин поддержал его решение.

Зимой 1859/60 г. Альфред проводил разнообразные эксперименты с нитроглицерином. Он научился получать его в приемлемых для испытаний количествах. Он смешивал нитроглицерин с черным порохом, как уже делали Зинин вместе с инженером Петрушевским в 1854 г., и поджигал смесь. Опыты на льду замерзшей Невы оказались удачными, и удовлетворенный результатами Альфред отправился в Стокгольм. Здесь до приезда сына Эммануэль проводил похожие эксперименты, но с меньшим успехом. Только после резкой переписки с Альфредом отец прекратил непрофессиональные и потому опасные упражнения.

А в том, насколько велика опасность, они скоро убедились на собственном опыте. В 1862 г. в Хеленборге под Стокгольмом Нобели начали кустарно приготовлять нитроглицерин, что завершилось 3 сентября 1864 г. взрывом чудовищной силы, в котором погибли восемь человек, среди них младший брат Альфреда Эмиль. Через две недели Эммануэля разбил паралич и до самой смерти в 1872 г. он был прикован к постели. Дело теперь возглавил Альфред.

Еще до несчастья Эммануэль отправил Альфреда в Париж на поиски кредитов, и Альфреду это вполне удалось. Имея средства и сполна прочувствовав всю опасность предприятия, он смог наладить более безопасное производство нитроглицерина. В 1863 г. он изобрел инжектор-смеситель азотной кислоты и глицерина, что решило проблему. Можно было приступать к промышленному производству и созданию сети заводов в различных странах.

В результате поисков удобных в работе смесей на основе нитроглицерина Альфред запатентовал безопасную комбинацию нитроглицерина с кизельгуром (рыхлая кремнистая осадочная горная порода из панцирей диатомовых водорослей), назвав ее динамитом. Конечно же, в этом случае следовало немедленно оформить и правовую сторону дела. Еще в 1863 г. А. Нобель запатентовал использование нитроглицерина в технике, что было не этично (вспомним Зинина!). В мае 1867 г. он патентует динамит (или безопасный взрывчатый порошок Нобеля) в Англии, а затем в Швеции, России, Германии и других странах.

Итак, Собреро описал нитроглицерин в 1847 г. Зинин предложил использовать его в технических целях в 1853 г. Инженер Петрушевский первым начал производить его в больших количествах в 1862 г. (произведено свыше 3 т), и под его руководством впервые нитроглицерин применен при разработке золотоносных россыпей в Восточной Сибири в 1867 г. Таковы факты. К их числу относится и изобретение Альфредом Нобелем динамита в 1867 г. Здесь уместно привести слова такого авторитета, как Менделеев: нитроглицерин "для взрывчатого дела применен был в первый раз известным химиком Н. Н. Зининым во время Крымской войны, а затем В. Ф. Петрушевским в 60-х годах - ранее изобретения и широкого применения динамита Нобеля и других нитроглицериновых препаратов" (цит. по [7, с. 180]).

Альфред Нобель (1833-1896). Художник Э. Остерман, 1915 г.

РОБЕРТ И ЛЮДВИГ В РОССИИ

Ты оказываешь нам неоценимую поддержку,
и я надеюсь, что когда-нибудь люди перестанут утверждать,
что "Товарищество братьев Нобелей" - это лишь Людвиг Нобель.

Из письма Л. Нобеля брату Альфреду

Несмотря на подъем дела в Швеции, Роберт и Людвиг Нобели оставались в Петербурге [9, 10]. В 1862 г. Людвиг основал чугуно-медно-сталелитейный и котельный завод "Людвиг Нобель" (с 1919 г. "Русский дизель"), разместившийся напротив бывшего предприятия Нобеля-отца на Сампсониевской (ныне Выборгской) набережной. Завод выполнял военные заказы: делал гильзы, орудийные стволы и лафеты, ружья. Деятельность Людвига Нобеля в артиллерийском производстве - самостоятельная страница истории механического дела в России, хотя и здесь следует сказать, что завод Людвига особенно расцвел во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Он превратился в высокотехнологичное предприятие, изготовлявшее форсунки, машины, насосы, сепараторы, водяные турбины, гидравлические прессы и другое оборудование.

Братья Нобели и их инженеры ввели в технологические процессы множество новшеств. В этом, кстати, проявились фамильные черты Нобелей - изобретательность, склонность к усовершенствованиям. Другая характерная черта - широта интересов - отразилась в разносторонней научно-общественной деятельности Людвига. Он много трудился в Российском техническом обществе, где, в частности, добивался введения в России метрической системы мер и весов. Людвиг Нобель был главным агентом Санкт-Петербургского Французско-русского динамитного общества и тем самым представлял интересы своего брата Альфреда в России. Людвиг Эммануилович скончался в 1888 г., в возрасте 66 лет, из которых 56 прожил в России. Его могила сохранилась на Смоленском лютеранском кладбище Петербурга.

Другой брат, Роберт, заинтересовался нефтедобычей на Каспии. Его первая поездка на Кавказ была вызвана поисками орехового дерева, необходимого для производства ружейных прикладов, - следовало выполнить заказ на поставку ружей военному ведомству. Между делом он оказался на бакинских месторождениях нефти. О ружьях было забыто. На деньги, предоставленные ему Людвигом, Роберт начинает строительство нефтеперегонного завода. К нему вскоре присоединился Людвиг, и в 1876 г. они основали нефтяную компанию "Бранобель" (Broderna NOBEL). Вскоре Роберт покинул Баку по причине ухудшившегося здоровья и уехал в Стокгольм. Людвиг же продолжил нефтяное дело, введя и здесь массу технических и коммерческих усовершенствований. Нефтепроводы и танкеры для нефтеперевозок делались по секциям в Швеции и собирались на Каспии.

Чтобы обсудить дела нефтяной компании, в Петербург в 1882 г. приезжал Альфред. А обсуждать было что. Хотя прибыли оставались высокими, положение не отличалось стабильностью. Все заработанные средства направлялись на развитие производства. В результате накапливались долги, ощущалась нехватка фондов. Людвиг намеревался покрыть дефицит выпуском облигаций, что грозило потерей контроля над компанией. Альфред был крайне недоволен возможным ходом событий. Единственным правильным выходом представлялось получение кредитов и снижение дивидендов. Решительными действиями Альфред добился и того, и другого. Компания постепенно встала на ноги.

Во время визита Людвиг уговаривал Альфреда позировать для портрета его другу художнику Владимиру Егоровичу Маковскому, но к тому времени известные привычки изобретателя динамита уже полностью сложились, и он решительно отказался от этой затеи.

Альфред Нобель в отличие от брата, окончательно связавшего жизнь с Россией, стал космополитом. Он открывает множество предприятий в разных странах Европы, покупает и строит дома или поместья во Франции, Швеции, Италии и других местах, при этом ведет замкнутый образ жизни и непрерывно работает в собственных лабораториях. Он постоянно руководствуется лозунгом: "Дом - это там, где я работаю, а я работаю везде". Из-за эксцентричных привычек Виктор Гюго называл Нобеля "самым богатым бродягой Европы" (цит. по [3, с. 88]). Впрочем, об этом уже много написано.

Братья Людвиг и Роберт Нобели были в числе богатейших людей России, но завоевали известность не только этим. Их знали как предпринимателей, заботившихся о социальной сфере. Людвиг Нобель строил для своих работников школы, столовые, пансионаты, клиники и библиотеки. В память Людвига Нобеля были учреждены именные стипендии в Горном институте и Технологическом институте, в Ремесленном училище Цесаревича Николая, Петербургском коммерческом и 1-м реальном училищах, в Бакинском реальном училище.

ТРЕТЬЕ ПОКОЛЕНИЕ

Мы строим на песке, и чем старше становимся, тем более непрочен фундамент.

А. Нобель

Дело Людвига в России продолжил его сын Эмануэль Людвигович Нобель, с которым связана золотая эпоха Нобелей в России. Как и другие представители этой семьи, Эмануэль Людвигович был целеустремленным и изобретательным. В 90-х годах XIX столетия его завод выпускал паровые машины, газовые и керосиновые двигатели, насосы, паровые котлы, гильзы и детали машин. После изобретения дизеля Эмануэль Людвигович переориентировал производство на их изготовление. Он сам вводил технологические усовершенствования и широко пользовался услугами различных специалистов. Например, В. Т. Однер при поддержке Нобелей запатентовал один из первых в мире арифмометров. Он был прост, мал, дешев и удобен, ^потому нашел широкое применение в нашей стране.

В 1898 г. на заводе Нобеля была сконструирована первая в мире реверсивная дизельная установка, в 1899 г. выпущен первый дизель, а в 1900 г. завод изготовил уже семь установок мощностью 30-40 лошадиных сил. В это время на заводе числилось 657 рабочих, а доход превышал 1 млн. руб. в год. В 1912 г. свыше 1000 рабочих произвели более 300 дизельных установок, принеся около 4 млн. руб. прибыли. Машины Нобеля предназначались для многих целей, например обслуживали насосные станции водопровода и освещали Елисеевский магазин.

Завод "Русский дизель"

На Всероссийской выставке 1896 г. торговый дом "Людвиг Нобель" за усовершенствования в установках по сжиганию нефти, за высокое качество механизмов, за бережное отношение к рабочим в третий раз получил Государственную эмблему.

Эмманюэль Людвигович Нобель всячески забтился об условиях жизни своих рабочих. Он поощрял развитие спорта и культуры. В 1901 г. на Выборгской набережной были открыты театральный зал и библиотека, где проводились публичные лекции по истории и естествознанию. При Народном доме Нобеля на Нюстадской улице (ныне Лесной проспект), 19 существовали любительский хор, ансамбль балалаечников, сад и теннисный корт.

Брат Эмануэля Карл работал на заводе "Людвиг Нобель" с 1888 г. Он был новатором в деле производства двигателей на керосине, которые отмечены тремя золотыми медалями на выставке в Чикаго. Его жизнь оборвалась в результате несчастного случая - он обжег лицо, отворив топку.

Их сестра, Марта Людвиговна Нобель-Олейникова, - известная деятельница медицины [11]. О ней напоминает мемориальная доска на здании бывшей факультетской хирургической клиники Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. академика И. П. Павлова (в 1898-1918 гг. - Женский медицинский институт). Марта Людвиговна получила образование в этом институте, куда поступила в 1902 г.

Ее профессиональные интересы были связаны с травматологией и рентгенологией. Занимаясь лечением переломов конечностей. Марта, как и другие Нобели, внесла новации: сконструировала деревянные подставки для кроватей с блоками, разработала собственную прогрессивную методику постоянного вытяжения (известна как методика Нобель-Олейниковой). В годы Первой мировой войны она широко применяла в клинике грязелечение.

Особо отметим личные пожертвования Нобель-Олейниковой на развитие медицины. Для Женского медицинского института в Санкт-Петербурге на ее средства были построены и оборудованы глазная клиника на 40 мест (1907) и факультетская хирургическая клиника на 50 мест (1912). На ее пожертвования были учреждены стипендии для "недостаточных слушательниц", устроена лаборатория и приобретены модели для клиники горловых и ушных болезней. В целом семья Нобелей на медицинские нужды пожертвовала свыше 400 тыс. руб.

Нобель-Олейникова устроила и содержала колонию "для слабых детей" работников завода "Людвиг Нобель". Они учились в созданной Людвигом Эммануиловичем школе. Колония размещалась в имении Нобелей (теперь Ландышевка) под Выборгом.

Во время Первой мировой войны в Народном доме Нобеля для раненых солдат был организован лазарет с операционной, перевязочной и стерилизационной на 180 коек, в котором Марта служила старшим врачом. Под ее началом работали три младших врача и 11 сестер милосердия. Больных же по выздоровлении готовили к мирному труду - их обучал сапожному и корзиночному делу выписанный из Финляндии мастер.

Марта Людвиговна Нобель (1881-1973)

От Нобелей в Санкт-Петербурге остался ряд прекрасных зданий, спроектированных и построенных в начале столетия Ф. И. Лидвалем, например, доходный дом Нобелей (Лесной проспект, 20) и здание Общества "Братья Нобель" (канал Грибоедова, 6). Дело Нобелей в России прекратило существование в 1918 г., когда владельцы перебрались в Швецию.

ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО АЛЬФРЕДА В ПЕТЕРБУРГЕ

Я имею влечение к физиологии, которая толкает меня на этот путь.

А. Нобель

В декабре 1890 г. на Аптекарском острове Петербургской стороны по инициативе принца Александра Ольденбургского был основан Императорский институт экспериментальной медицины - первое в России научно-исследовательское учреждение для разработки фундаментальных медико-биологических проблем.

Эмануэль Людвигович, как и все Нобели, быстро реагировал на все новое и находился в центре общественной жизни Петербурга. Поэтому становится понятным решение его, купца 1-й гильдии, человека в общем-то далекого от медицины, содействовать пожертвованиями научным целям этого института. Высказанное в 1892 г. намерение Нобеля было оценено попечителем института принцем Александром Ольденбургским, который назначил Эмануэля Людвиговича членом-сотрудником Института экспериментальной медицины. Позже, в 1907 г., он действительно пожертвовал на нужды института 5 тыс. руб. [12].

Намного раньше, в марте и июне 1893 г., его дядя Альфред поделился с ним в письмах результатами своих изысканий в области физиологии [10]. Он писал, что исследовал влияние птомаинов мочи на течение некоторых болезней и что его занимали также идеи переливания крови от одного животного другому и "содержимого здорового желудка в желудок слабый или больной". Альфред интересовался и "количеством яда, содержащегося в моче", связывая его с "ходом некоторых болезней". Он изучал "химическую сторону этого вопроса".

В августе того же года Альфред Нобель, как было сказано в Высочайшем повелении, "интересуясь физиологией и желая способствовать изысканиям в области этой науки", пожертвовал Императорскому институту экспериментальной медицины 10 тыс. руб., "не ставя никаких условий для употребления приносимого им дара" [13]. Альфред полагал, что эти деньги могут быть использованы для разработки его идей И.П. Павловым, руководившим институтским отделом физиологии, и М. В. Ненцким, проводившим биохимические исследования. Средства пошли "на общие нужды института" - к существующему зданию добавилась пристройка, где разместилась физиологическая лаборатория Павлова. Именно здесь и были выполнены оригинальные оперативные вмешательства на собаках и классические работы по физиологии пищеварения, которые впоследствии были по достоинству оценены Нобелевским комитетом. В 1904 г. Павлову была присуждена первая Нобелевская премия по физиологии (до этого премии присуждались в 1901 г. за лечение дифтерии - Э. фон Беринг, в 1902 г. - за лечение малярии - Р. Росс и в 1903 г. - за лечение волчанки - Н. Финсен).

30 июля 1888 г. товариществом нефтяного производства "Братья Нобель", а следовательно при участии Эмануэля Людвиговича, была учреждена премия Людвига Нобеля для выдающихся деятелей техники и промышленности России. Первые премии были присуждены в 1895 г. В состав жюри входили Д. И. Менделеев, Н. С. Курнаков и другие виднейшие ученые. Премия присуждалась до 1905 г.

Об этой премии не мог не знать Альфред Нобель, ведь он был в числе учредителей товарищества. Можно думать, что существование премии Людвига Нобеля в России определенным образом повлияло на будущее решение Альфреда учредить с 1901 г. международную премию, известную на весь мир как Нобелевская, - премию, которая влияет на действия и решения политиков и международных организаций, вмешивается в жизнь ученых, способствуя развитию тех или иных направлений физики, химии, физиологии или медицины, влияет на судьбы литературы и ее отдельных представителей (вспомним хотя бы Б. Пастернака и И. Бродского).

В числе Нобелевских лауреатов немало людей, чья судьба так или иначе связана с Санкт-Петербургом. Среди них выпускники, сотрудники и преподаватели Санкт-Петербургского государственного университета: И^П. Павлов (1904), И.И. Мечников (1908), Н.Н. Семенов (1956), Л.Д. Ландау (1962), А.М. Прохоров (1964), В.В. Леонтьев (1973), Л.В. Канторович (1975) и И.А. Бродский (1987). Кроме того, получивший в 1958 г. Нобелевскую премию И. М. Франк трудился в Государственном оптическом институте, а П.Л. Капица (Нобелевская премия 1978 г.) окончил Петроградский политехнический институт [14]. Наконец, Нобелевский лауреат 2000 г. известный физик Ж.И. Алферов окончил в 1952 г. Ленинградский электротехнический институт и почти 50 лет работает в Физико-техническом институте.

В России не забывают об Альфреде Нобеле. 20 октября 1991 г. на Петроградской набережной около дома 24, где протекала жизнь первых российских Нобелей, в память об Альфреде Нобеле установлен мемориальный знак: из светло-золотистой древовидной структуры, находящейся в сложном сплетении с темными взрывными массами, символом вдохновения вылетает голубь.

ЛИТЕРАТУРА

1. Де Руддер Орландо. Альфред Нобель. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

2. Сульман Р. Завещание Альфреда Нобеля: история Нобелевской премии. М.: Мир, 1993.

3. Красногоров В. Жизнь замечательных идей. Подражающие молниям. М.: Знание, 1977.

4. Зинин Н.Н. Труды по органической химии / Составители Г.М. Быков и К.Н. Зеленин. М.: Наука, 1982.

5. Двадцатипятилетие товарищества нефтяного производства Бр. Нобель 1879-1904. СПб., 1904.

6. Зеленин К.Н., Ноздрачев А.Д. Нитроглицирин и люди вокруг него // Вестник образования и развития науки РАЕН. 2001. № 5 (2).

7. Авербух А.Я. Василий Фомич Петрушевский // Труды Института истории естествознания и техники. Т. 35. История химических наук. М.: Изд-во АН СССР, 1961.

8. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 2. М.: Изд-во АН СССР, 1950.

9. Мешкунов B.C. Русские Нобели // Вопросы истории естествознания и техники. 1992. № 1.

10. Память о Людвиге Эммануиловиче Нобеле. СПб., 1889.

11. Мешкунов B.C. Нобель-Олейникова - женщина-врач в России // Нобелистика. Науковедение. Информатика. Материалы международных конференций. Тамбов: Изд. ТГУ им. Г. Р. Державина и "Минц", 1999.

12. Альфред Нобель и Императорский институт экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге // Вопросы истории естествознания и техники. 1994. №1.

13. Полное Собрание законов Российской Империи. III. Т. 12. СПб., 1897. С. 543.

14. Лауреаты Нобелевских премий (энциклопедия). Пер. с англ. Кн. 1-2. М.: Прогресс, 1992.