VIVOS VOCO: С.Д.Степаньянц, "Человек Высокий (Памяти К.Н. Несиса)"

В редакции раздался телефонный звонок: два часа назад скоропостижно (отказало сердце) скончался Кир Назимович Несис. Известие шоковое: только что сам звонил и сказал, что намеревается по дороге из института зайти к нам…
Ушел из жизни выдающийся зоолог, подлинный ученый, член редколлегии нашего журнала, наш давний автор и друг. Постоянные читатели “Природы” прекрасно знали Кира Назимовича. У него был собственный стиль, хорошо узнаваемый язык. Нам, редакторам, работать с его статьями было интересно и легко. Он никогда не отказывал в необходимой консультации. Увы, как нередко бывает, полную меру утраты постигаешь, лишь когда человека нет больше рядом.
Безусловно, по поводу кончины Кира Назимовича скорбим не только мы, но и его коллеги, близкие, друзья. По нашей просьбе о К.Н.Несисе рассказала знавшая его с первых научных шагов С.Д.Степаньянц.

Человек Высокий

Вспоминая первые годы моего знакомства с Киром Несисом, я испытываю некое чувство вины, хотя сознаю, что последующие долгие годы нашей большой дружбы, наверное, перекрывают то недопонимание, которое свойственно юности.

В Зоологическом институте Кир появился в 1960 г. (я - в 56-м), когда уже сформировалась компания зиновской молодежи - примерно равные по своим вполне рядовым способностям и запросам мальчики и девочки. Работали, веселились, как могли, и в институте, и за его стенами. Кир был другим. После окончания Московского технического института рыбной промышленности и хозяйства он поступил в аспирантуру ЗИНа, причем к выдающемуся зоологу и гидробиологу Евпраксии Федоровне Гурьяновой, что уже значило немало. Кир, казалось, знал все, легко вступал в профессиональные дискуссии и с пониманием обсуждал специфику любой группы животных, сыпал литературными ссылками (годы, авторы) и более чем критически высказывался по некоторым существующим представлениям. Первое наше впечатление было однозначным: этот высокий и тонкий мальчик - наш сверстник - просто “не имеет права” на такую эрудицию. Ко всему добавлялась его плохая дикция: понять, что говорил Кир, часто было невозможно… Постепенно его стали сторониться (вот она - жестокость молодых!), а Кир продолжал усиленно работать над собой, подолгу просиживая в зиновской научной библиотеке. Исправлял он и свое произношение. Как это делалось - никто не знал, но спустя какое-то время стал говорить вполне внятно, растягивая слова и делая между ними паузы. Его доклады были всегда насыщены информацией и заканчивались неординарными выводами. Эрудиция и ум сделали Кира со временем незаменимым (“спроси у Несиса!”), и не только для сверстников - с его мнением считались даже “аксакалы”. Кира сочли, наконец, своим.

* * *

О судьбе Кира Назимовича Несиса, его нелегком детстве и юности поведала мне его двоюродная сестра Юдита Хаймовна Чикулина, проживающая в Риге.

Мать, Софья Иосифовна Розова, была из многодетной семьи лесоторговца, убитого бандитами в Печорах. Сонечка (кстати, я знала маму Кира, мою тезку, уже пожилой женщиной, тихой и скромной, внимательно смотревшей в глаза собеседника) окончила гимназию в Риге, но из-за существовавшего в Латвии ценза для лиц “некоренной национальности” стала учиться в Венском, а затем - Пражском университете по специальности экономическая география. Она была талантлива и упорна; знала европейские языки - переводила с английского, немецкого, французского, итальянского и славянских языков. В Праге она познакомилась с молодым архитектором Назимом Несисом (Люсей по-семейному). Молодая пара придерживалась передовых взглядов и была очень активной: увлечение Коминтерном, вступление в Компартию Чехословакии, дружба с К.Готвальдом, Ю. и Г.Фучиками - вот основные штрихи, характеризующие деятельность и круг общения родителей Кира в дни их молодости. В 30-е годы они приехали в Москву. Соня начала работать в Институте мировой экономики, а Люся занимался проектированием домов, в том числе дач Сталина в Сочи и Ялте.

Кир родился 9 января 1934 г., а в 38-м его родителей арестовали как “врагов народа”. Соню вскоре выпустили, а Назим был расстрелян… В 1941 г. Соня, бабушка, переехавшая к ним из Риги, и маленький Кир эвакуировались в Первоуральск Свердловской области, где он пошел в школу. Вскоре к ним присоединились сестра Сони с дочкой Юдитой - жили трудно, но большой семьей, поддерживая друг друга. Лакомством для детей была мороженая картошка и сухие картофельные очистки… Болезненный и вечно голодный, Кир, однако, учился только на пятерки. Эта “привычка” осталась у него на всю жизнь. Вернувшись в Москву с мамой и бабушкой в 44-м, он продолжил учебу в школе. Увлекался астрономией, регулярно ходил в Планетарий, участвовал в разных конкурсах и олимпиадах, мечтал о мехмате Московского университета. Но год, когда он окончил школу с золотой медалью, преподнес “дело врачей”, усугубившее жестокость того времени, и сын “врага народа”, еврейский мальчик Кир Несис не мог даже пытаться поступать в МГУ… В Мосрыбвтузе, где он в итоге оказался, было много таких же “вражеских детей”, и среди них - немало талантливых.

Хотя уготованной Киру судьбе ученого-теоретика не пришлось реализоваться сразу, учеба в Рыбвтузе не была потерей времени. Талант его состоял еще и в том, что он умел читать книги. Биологические науки он изучал не столько по лекциям, сколько по книгам, и знал не только теоретические аспекты, но и понимал их огромные практические потенции. Закончив аспирантуру в ЗИНе и защитив в 1963 г. кандидатскую диссертацию “Донная фауна рыбопромысловых районов Северной Атлантики и Приатлантической Арктики как показатель продуктивности и режима вод”, Несис не остался в институте, а продолжил работу в Мурманске, в Полярном научно-исследовательском институте морского рыбного хозяйства и океанографии им. Н.М.Книповича (ПИНРО), куда был распределен еще в 1956 г., после окончания Рыбвтуза. Уже кандидатом возглавил лабораторию биологии моря, в которой вплоть до 1966 г. руководил исследованиями донной фауны Северной Атлантики и Арктики, работами по систематике, распределению и экологии разных групп морского бентоса: десятиногих ракообразных, пикногонид, моллюсков, иглокожих, книдарий и др. Благодаря К.Н.Несису результаты этих морских фаунистических исследований по своей значимости заняли место среди наиболее авторитетных публикаций не только в стране, но и в мире. Одновременно в лаборатории разрабатывались серьезные рекомендации для научно-поисковых исследований и промысловых работ.

Возвратясь в Москву, К.Н.Несис, после непродолжительного поиска места работы по душе и интересам, пришел в Институт океанологии им. Ширшова АН СССР, в лабораторию океанической ихтиофауны, где и оставался до конца своих дней. Здесь, начав исследования головоногих моллюсков, Несис стал одним из ведущих специалистов в мире по этой группе животных. В 1986 г. защитил докторскую диссертацию на тему “Океанические головоногие моллюски: распространение, экология, эволюция”.

Очень характерная черта Кира Назимовича Несиса как исследователя высокого класса и человека высокой научной нравственности - его нежелание быть единственным в стране специалистом по “своей” группе животных - Cephalopoda. А ведь его знания вполне располагали к тому, чтобы оставаться единственным и неповторимым отечественным специалистом в этой области. Забегая вперед, хочу подчеркнуть, что вот не стало К.Н.Несиса, но исследования головоногих есть кому продолжить, теперь ими занимаются его младшие коллеги Ч.М.Нигматуллин и Г.А.Шевцов в России и Г.В.Зуев - на Украине.

Ни в коем случае нельзя говорить, что Кир Назимович был узким специалистом. Он был гидробиологом в самом полном значении этого слова. Он знал всю доступную (часто и не вполне доступную) литературу, посвященную головоногим и всем группам моллюсков, таксономии и фаунистике почти всех групп водных (а может, и не только) животных. Об этом могу судить по своей, далекой от моллюсков, группе - книдарий. То и дело Кир поражал меня неожиданным высказыванием по поводу публикаций какого-нибудь классика или современных специалистов в области фауны и таксономии гидроидных или сцифоидных. Думаю, он так же невзначай удивлял карцинологов, вермикологов и т.д. Сознаюсь, часто после бесед с Киром первым моим порывом было бежать в библиотеку и проверить - неужели так, неужели он знает и это?.. Почти всегда он оказывался прав!

В книге-справочнике “Кто есть кто: биоразнообразие” (ред.Н.Н.Воронцов) он написал о своих профессиональных интересах так: “Зоология, гидробиология, систематика, экология, биогеография; Mollusca, Cephalopoda, океанические головоногие моллюски, зоогеография моря, экология и история морского бентоса, нектобентоса и пелагического нектона Мирового океана”. И впрямь - достаточно взглянуть на его монографии и публикации в научных и научно-популярных изданиях (которых в общей сложности более 300), чтобы оценить диапазон его научных увлечений. Зная эрудицию и ответственность в подходах к работе Кира, можно предположить, что в них отражено исчерпывающее знание автора об изучаемых объектах и заслуживающие интереса теоретические обобщения.

Из личного опыта знаю, что К.Н.Несис был хорошим редактором. Он участвовал в подготовке коллективной монографии “Биология океана” (1977. Т.2); вместе с ним мы работали над монографией М.Е.Виноградова, А.Ф.Волкова, Т.Н.Семеновой “Амфиподы-гиперииды Мирового океана” (1982); он взял на себя нелегкий труд редактирования далеко не простой для понимания и более чем спорной монографии А.В.Жирмунского и В.И.Кузнецова “Критические уровни в процессах развития биологических систем” (1982) и т.д.

Более 40 лет К.Н.Несис занимался научно-популяризаторской деятельностью. “Люблю читать газеты и научно-популярные журналы и писать статьи о новостях науки в научно-популярные журналы”, - ответил он на вопрос о своих увлечениях. Первая статья была им напечатана в журнале “Природа” в 1957 г., а позже он публиковался в нем регулярно. Кроме того, его статьи издавались в журналах “Наука и жизнь”, “Химия и жизнь”, “Знание - сила”, “В мире животных”. Надо отметить, что характерными для научно-популярных публикаций Кира были загадка и интрига, которые присутствовали уже в их названиях и держали читателя в напряжении почти до конца. В этом был литературный прием автора. К примеру: “Подкрасться, переодевшись женщиной” (Природа. 2002. №12) или “Сколько можно сидеть на яйцах?” (Сб. “Российская наука: день нынешний и день грядущий”. М., 1999). Неудивительно, что он неоднократно становился лауреатом конкурса лучших научно-популярных статей, объявляемого Российским фондом фундаментальных исследований.

Среди зоологов, гидробиологов, не говоря уже о малакологах, Кир был авторитетом. Важно было знать его мнение, его комментарии безоговорочно принимались во внимание. Он был официальным и неофициальным экспертом разных отечественных и зарубежных конкурсов и фондов; главным редактором “Rutenica: Russian Malacological Journal”, членом редколлегии журналов “Океанология”, “Биология моря”, “Природа” и “Russian Journal of Aquatic Ecology”; вице-президентом Малакологического общества при РАН, членом пленума Ихтиологической комиссии (Москва) и членом ряда научных советов РАН. На протяжении шести лет (1988 - 1994) был выборным членом Международного консультативного совета по головоногим моллюскам (Cephalopod International Advisory Council, CIAC).

* * *

Кир был очень скромным человеком. Насколько я знаю, он никогда не стремился к должностям, званиям, почестям. Наверное, если бы кто-то похлопотал об этом, чего он, без сомнения, заслуживал, ему, думаю, было бы приятно. Но стимулировать подобный акт самому - нет уж, это за рамками его нравственных установок, в которых этот высокий и благородный человек воспитан… Бывало, я с удивлением выслушивала его оценки событий и людей, которые часто оказывались далекими от реальности. Милый Кир, какой ты был трогательный и доверчивый! Таких в наше жесткое время уже больше нет…

Кир Назимович Несис и в быту был весьма неординарен. Буквально на днях его жена, Татьяна Николаевна Семенова, по телефону сказала мне: “Знаешь, за что я его полюбила с первого взгляда? За записку, которую он оставил на столе другой женщины, не застав ее на месте: “Появился, повертелся, не дождался, испарился. Кир”. Тогда он был тоненький, высокий, черненький, симпатичный!”

Конечно же, он и в семье был очень трогателен и заботлив. Я знала его в разных ситуациях. Вот он готовится к выходу в заморский порт (я ходила с ним в экспедиции) и не знает, что привезти жене и дочке - неизменно думает об экзотической живности, которая у них в доме и без того в огромных количествах. И это - на фоне поголовного приобретения соплавателями джинсовой одежды, посуды, косынок и чего-то еще более бытового… Вот он в Ленинграде - бегает по книжным магазинам и, конечно, озабочен, как позвонить вечером домой. В период, когда формировалась личность дочери, как он беспокоился, во что выльется ее независимость! Но при этом - никакого давления, полная свобода… Вот он дома: моет посуду или ищет удавчика Васю - куда подевался? А вот в кардиологии, с инфарктом (случилось в Питере), - не о себе думает, а о том, как не напугать Таню.

Когда в “Природе” совсем недавно появилось мое эссе “Они жили на острове ЗИН” (об ушедших коллегах, которые остались в моей памяти живыми), Кир послал мне по электронной почте: “Сонюра, поздравляю! Ты написала с такой любовью!” Я и подумать не могла, что всего спустя четыре месяца его не станет и мне придется признаваться в любви этому человеку, Высокому во всех отношениях, посмертно.

Основные монографии:

Зуев Г.В., Несис К.Н. Кальмары (биология и промысел). М., 1971;

Несис К.Н. Краткий определитель головоногих моллюсков Мирового океана. М., 1982;

Несис К.Н. Океанические головоногие моллюски: распространение, жизненные формы, эволюция. М., 1985;

Nesis K.N. Cephalopods of the World. Neptune City. N.Y., 1987.

Некоторые статьи, опубликованные в “Природе”:

“Гигантские кальмары” (1974. №6);

“Наутилус в аквариуме” (1978. №7);

“Гигантский кальмар в Охотском море” (1984. №10);

“Непоседливые наутилусы” (1986. №11);

“Раковинные головоногие, рыбы и кислород” (1993. №8);

“Части особого назначения - против морской звезды” (1995. №2);

“Хищники на заре жизни” (1995. №8);

“Красный фонарик глубоководной рыбы” (1996. №5);

“Подводное “беличье колесо” из гидротермальных бокоплавов” (1996. №6);

“Фауна подводных гор - откуда она берется?” (1996. №10);

“Рачки, которые умеют ходить в воде” (1996. №12);

“Скопления реликтовых прибрежных моллюсков в открытом океане” (1997. №6);

“Жестокая любовь кальмаров” (1997. №10);

“Вороватая улитка” (2000. №2);

“Когда Средиземное море высохло и что за этим последовало” (2000. №4);

“Какого самца выбирает самка краба-скрипача?” (2000. №4);

“Загадочные дициемиды - высокоорганизованные животные” (2000. №6);

“Правая и левая любовь улиток” (2000. №7);

“Сменить пол к новолунию!” (2000. №8);

“Живоглот с самозаклеивающимся ртом” (2000. №9);

“Быстрое формирование генетической устойчивости к токсичной водоросли” (2000. №9);

“Где родня твоя, Одинокий Джордж?” (2000. №10);

“Вестиментифера - рекордсмен-долгожитель” (2001. №1);

““Бычок в томате” в Великих озерах Америки” (2001. №2);

“Кто любит пиво, а осьминог - бутылку от пива” (2001. №3);

“Эль-Ниньо и судьба коралловых рифов” (2001. №3);

“Когда появилась жизнь в глубинах океана?” (2001. №4);

“Кто уберет опавшие листья? Краб!” (2001. №5);

“Микробы под дном океана и внеземная жизнь” (2002. №7);

“И у медуз бывают мутанты” (2001. №11);

“Удрать от опасности на попутном моллюске” (2002. №1);

“Морская улитка в роли растения” (2002. №2);

“Осьминог, подражающий всем” (2002. №4);

“Жемчужины Дальнего Востока” (2002. №7);

“Трилобиты изобрели «бактериальный огород»?” (2002. №11);

“Подкрасться, переодевшись женщиной” (2002. №12).